Сергей Лукьяненко: Донырнуть до звезд

Но всегда находятся те, кто хочет увидеть звезды. Иначе меня не отправили бы в путь длиной в полтысячи лет.

Мальчик бросает весла. Он сидит, вцепившись руками в борта лодки, и дышит. Дышит часто и сильно, наполняя легкие воздухом.

А глубоко внизу начинают сиять звезды.

Я должен защищать и оберегать людей. Это смысл моего существования. Каждая жизнь – бесценна, каждая жизнь – протянутая между звездами нить, дорога из прошлого в будущее. Это закон.

Но я не должен вмешиваться, спасая отдельного человека. Всегда и во всем полагаясь на доброго и всемогущего бога, люди перестанут быть людьми. Это тоже закон.

Я могу лишь показать мальчику звезды.

Лодку залило водой, лишь поплавки-балансиры удерживают ее на поверхности. Мальчик обрезает веревку острым ножом из осколка раковины, наматывает веревку на руку. На миг поднимает голову – глядя на меня.

Бросает камень за борт.

И прыгает в воду.

Мне страшно.

В десяти километрах над поверхностью моря, по центральной оси корабля в зоне невесомости, расположены мои основные блоки. Это то, чем я думаю. Но одновременно я – весь плывущий меж звезд корабль. Еще в какой-то мере я – плачущий на берегу старик, погружающийся в пучину мальчик и трясущиеся в хижинах люди.

И я очень хочу спасти того единственного, кто хочет увидеть звезды.

Я еще могу это сделать.

Я лишь не в силах найти для себя оправдание.

Вода вокруг мальчика становится все холоднее и холоднее. Дыхание космоса вытягивает тепло сквозь обшивку, а я трачу энергию лишь на то, чтобы вода в глубине не превратилась в лед. Глаза мальчика открыты, и он смотрит вниз, вдоль натянутой будто струна веревки, увлекающей его на дно.

Еще миг – и он увидит звезды.

Но он уже не успеет подняться.

Время, пока я могу его спасти, истекает. А решения все нет и нет. Я знаю, что одна-единственная жизнь не стоит ничего. Ни джоуля энергии, ни оборота сервопривода, ни килограмма воды, сгорающей в топке термоядерного двигателя.

Но я уже нарушил правила, открыв броню заслонок.

Этот мальчик хочет увидеть звезды.

Так же как те, кто строил мою плоть и учил меня думать.

Я вдыхаю клубящийся вокруг меня водяной пар. Превращаю его в воду – и бросаю в камеру сгорания. Я отдаю команды – и реактор выходит на рабочую мощность. Я касаюсь главного двигателя – и магнитная броня окутывает титановые дюзы.

Вспомогательные системы что-то кричат – это похоже на собачий лай. “Незапланированный маневр”… “расход рабочего тела”… “обоснование”… “обоснование”…

Я становлюсь радаром – и заставляю его увидеть впереди астероид. Немыслимый, чудовищный астероид, несущийся в межзвездной пустоте – прямо на меня.

Вспомогательные системы стихают.

Я снова смотрю на мальчика.

Он видит звезды. Он висит над самым дном и сквозь стеклокерамику видит звезды. Звезды прекрасны.

Я заглядываю ему в глаза – и вижу отражение звезд в зрачках. Глаза мутнеют от кислородного голодания, но он еще жив.

Звезды прекрасны, почти как люди.

Мальчик слабо ведет рукой, пытаясь сбросить веревочную петлю. Когда-то я так же смотрел но Оахо Три Весла – но тот не сделал этого движения. Он был стар и хотел лишь одного.

А мальчик хочет увидеть звезды и выжить.

Петля затянулась намертво. Мальчик достает нож и перерубает веревку. Бросает последний взгляд на звезды – и рвется вверх.

Глубина – сорок семь метров.

Ему не выплыть.

Когда два закона говорят разное – каждый сам решает, как поступить.

Я поджигаю плазму.

Тонны воды превращаются в газ и вырываются из дюз главного двигателя.

Корабль вздрагивает.

Мир бьется в судороге.

Теперь главное – все правильно рассчитать.

Водяной вал проходит по внутренней поверхности цилиндра, на миг обнажая дно. Я маневрирую, уклоняясь от несуществующего астероида. Есть три вещи, которые я должен сохранить.

Бьющийся в потоках пены мальчик, мечтавший увидеть звезды.

Острова, которым вскоре суждено стать холмами.

Ну и я сам, конечно же.

Из морского дна выдвигаются демпферы. Некоторые не срабатывают, раскрываются не полностью. Надо будет починить… потом.

Цунами пробует острова своим краем. Слизывает пальмовую рощу. И несется на старика, стоящего у кромки отступившего моря.

Мне очень жаль, но тут я бессилен.

Старик видит надвигающуюся из темноты волну. Планктон возбужденно сверкает – и это похоже на звезды.

– Спасибо, всемогущий, – шепчет старик, прежде чем водяной вал накрывает его – и уносит в море.