Сергей Лукьяненко: Категория 'Зет'

-- Дэниэль, почему тебя отправили на Землю? Он скорчил смешную гримасу:

-- Я не знаю.

Наверное, это было правдой. Я не успел подумать. Мигнув, погасло освещение, и одновременно на корабль обрушился удар, в сравнении с которым дневной толчок был абсолютно безобидным. Меня подбросило, и что-то огромное и плоское ударило по спине. Я еще успел сообразить, что это потолок, и потерял сознание...

Лампы светили вполнакала -- явно от аварийного генератора. Но даже в таком свете лицо Дэниэля было белым как снег. Не представляю, как он сумел подтащить меня к кондиционеру -- хотя гравитация и упала наполовину, его шатало при каждом шаге. Как бы там ни было, струя холодного воздуха привела меня в чувство. Я попытался подмигнуть Дэнни и довольно легко поднялся.

-- Воздух есть, гравитация, свет тоже... Значит, ничего страшного. Не реви!

Он действительно расплакался.

-- Я боялся, что вы умерли...

-- Не совсем.

Я толкнул дверь. В коридоре тоже горел аварийный свет. Что ж, видеофон и терминал я уничтожил, как и полагается по инструкции "зет". Но остался еще робот...

Он по-прежнему заслонял собой закрытый люк. Абсолютно невредимый, как и положено такой машине.

-- Стоять!

Без интонаций, без эмоций. Я понимал, что повиноваться мне он не будет. Боевой робот выполняет свою программу, его не переспоришь. Но все-таки...

-- Связь с рубкой! Обеспечь связь!

Казалось, выставивший манипуляторы черный шар задумался.

-- Невозможно. Связи нет.

-- Почему?

-- В связи с отсутствием рубки.

-- Она разрушена?

-- Нет, рубка катапультирована.

Таким же тоном робот мог сообщить температуру воздуха. Нет у роботов эмоций. Но я-то не робот... Моя рука медленно легла на рукоять лайтинга. Довольно оригинальный вид самоубийства -- поднять оружие на боевого робота. Но тут я увидел Дэнни. Через секунду я вспомнил и про свой долг. Но остановили меня его глаза...

Пока мы шли к оранжерее, я еще на что-то надеялся. Чисто по привычке. Мне слишком хорошо известно, в каких случаях катапультируют рубку.

Стеклянный купол был залит тусклым багровым светом, пробивающимся откуда-то снаружи. Внутреннее освещение оранжереи не работало, и, казалось, мы стоим в самом обыкновенном лесу и смотрим на заходящее солнце. Только это было не солнце...

Двигательный блок "Антареса", ребристый двадцатиметровый цилиндр с растопыренными стабилизаторами, раскалился уже докрасна.

Я вернулся к Дэниэлю и сел рядом. В куполе было прохладно, журчал дистиллированной водичкой родничок. Дрожащие на листве деревьев красные отсветы казались совсем не страшными. Я не испытывал даже обиды на капитана и навигатора. Если они покинули корабль, значит, шансов заглушить реактор уже не было. Судьба...

-- Что это за свет? -- вдруг спросил Дэниэль.

-- Реактор, -- не подумав ответил я.

Дэнни вскинул голову, лицо его напряглось.

-- Мы взорвемся?

Я взял его за руку, уверенно заявил:

-- Нет, что ты. Мы не взорвемся. Просто полет затягивается.

Не люблю врать. Но сейчас мне придется пробыть лжецом всего две-три минуты. Дэнни, кажется, поверил, расслабился. Его тонкие пальцы доверчиво замерли в моих ладонях. Я закрыл глаза... Лопнет, будто бумажный, титановый кожух, и сжатая полем плазма вырвется наружу. Сейчас... Мною вдруг овладела безумная жажда жизни. Где угодно, как угодно, но жить! Я почувствовал, как люблю этот мир, Землю, звезду Антарес, где родился, корабль "Антарес", на котором летал, девчонку с двенадцатой базы, обещавшую подумать до моего возвращения, офицеров Службы, лотанских солдат, Дэниэля Линка, категорию "зет"...

-- Не хочу! Не надо!

Дэнни шарахнулся от моего крика и растянулся на клумбе с цветами. Я открыл глаза, закрыл, открыл снова. В куполе было темно. Реактор заглох.

Корабль, вернее его остатки, продолжал лететь. Куда? Звезды медленно проплывали в овале иллюминатора, сменяли друг друга созвездия -- "Антарес" беспорядочно вращался.

Потерял ориентацию не только корабль. Потерял ее и я. Я делал то, что запрещено инструкцией "зет". Я думал.

Чем мог угрожать Земле Дэниэль Линк? Запретной информацией, которую он случайно узнал? Нет. В таких случаях все кончается на месте. Он мог шпионить в пользу Лотана... Чушь. В таких случаях тоже не церемонятся.

Я думал о Дэниэле, словно это было самым важным в нашей ситуации. Вот уже девять дней, как "Антарес", лишенный хода и управления, дрейфовал в космосе. И каждый день уменьшал наши шансы.

Свет в каюте был выключен. Лишь над кроватью Дэниэля горела лампа -он, как обычно, читал какую-то книгу. Пользуясь тем, что вокруг меня лежала полутьма, я внимательно разглядывал Дэниэля. Чем он мог угрожать Земле?