Тимур Расулов - Технобойня

- Посмотрите же на них! - что было мочи, закричал Хумо. - Они же не люди! Городом правят роботы. Посмотрите на них!

Но взгляд никто не поднял. Окутавший страх сковал мышцы и невольно лишил их на время разума. Хумо повторил свои слова еще и еще, но ответа не последовало. Он понимал, что Виктору бы уже пора приступить к выполнению плана. Он словно древний жрец вскинул руки вверх, давая начало действию.

Расслабленные роботы, наделенные всеми человеческими достоинствами и лишенные недостатков, заметили слишком поздно, как бывший полисмен, выкатившись из-за угла "облил" каждого из них невероятно мощной струей электрического тока. Попав одному из роботов в лицо, дуга прожгла и разложила кевларовую поверхность тела. Другой лишился нижней части тела, а третий был изрезан на несколько частей. Эта странная груда пытающихся двигаться "предметов" смотрелась забавно и теперь вызывала лишь улыбку и ироничный смех. Виктор подошел к противникам - если их можно было в тот момент так называть - и добавил "жару". Бесформенная куча вперемешку с расплавленными внутренними деталями лежала на догорающем ковре. Лицо Хумо озарила ослепительная улыбка победителя. Он осторожно перешагнул через груду и отправился к мониторам. Виктор и Илья последовали за ним.

- Кто-нибудь из вас, подключите меня к уличным экранам города, - обратился Виктор к журналистам понемногу начавшим приходить в себя. Никто из них не отвечал. Иногда кто-то незаметно мог фыркнуть, но не более. - Повторяю еще раз: "подключите меня к уличным экранам города". - Вспыльчивый нрав полисмена готов был взорваться и изничтожить упрямых журналистов.

Виктор подскочил к первому попавшемуся молодому человеку и, не боясь ударить, замахнулся. Тот прикрыл руками лицо и трясущимися пальцами указал на женщину лет сорока, прятавшуюся дальше остальных. Спустя тридцать секунд она набирала пароль для вывода изображений на экраны города.

- Готово, - дрожащим от страха голосом произнесла она.

Полисмен отпустил ее. Она тот час же выбежала из комнаты. Ее примеру последовали и другие. Вскоре комната опустела, в ней остались лишь трое повстанцев.

- Я готов! - воодушевленно поднял взгляд к потолку Виктор.

- Решил, что будешь говорить? - поинтересовался Илья.

- Если слова идут от души, то их не нужно подыскивать заранее, - в философской манере ответил полисмен.

Он нажал на кнопку эфира, и на сотнях экранов города появилось изображение Виктора. Он тяжело сглотнул и начал.

- Меня зовут Виктор Эдуардович...

Оглушительным грохотом разразился шум запылившихся динамиков. Обветшалая штукатурка посыпалась со стен домов, а встревоженные бойцы обоих фронтов невольно вскинули головы, вслушиваясь в слова человека, который вещал с больших уличных рекламных экранов. Его речь началась с простого знакомства, но что-то всех солдат зацепило в его словах. Повезло не всем. Те, кто вступил в бой против отборных отрядов Ивана Гавриловича не знали продыху и просто изредка, ловя себя на мысли хотя бы увидеть облик диктора, отбивались от плазменных атак противника. Те же, кто решил, что в этот момент слова неведомого человека важнее жизни были "закованы в цепи" морозного оружия.

Пробираясь по узким улочкам города Роман, Саша и Антон увидели впереди себя отряд противника исследовавший город. Скрывшись в опустевшем подъезде безлюдного дома, повстанцы услышали, а потом и увидели лик знакомого для них человека.

- Меня зовут Виктор Эдуардович. Я бывший капитан одного из отрядов полиции города. Несколько дней назад я был удостоен - в кавычках - возможности справить хорошую службу городу. Я получил приказ от многим известного Ивана Гавриловича. Он приказал найти и обезвредить человека по имени Роман Стеклов. Слепо преследуя этого человека и двух его приятелей, я начал замечать странности в поведении моего напарника, прислужника Ивана Гавриловича. В конце концов, я оказался в Формалиновой комнате. Это место рядом с аэродромом. Туда попадут все те, кто решил покинуть город. Благодаря некоторым людям из секты Братьев Гилеля я смог выбраться оттуда и вернуться к жизни. Теперь я знаю, что нет никакого повстанческого движения против богатых людей города, а есть оплот веры, действующий против незримых правителей города. Они решают, кто умрет, а кто останется жить. Я знаю, что мои слова прозвучат необдуманно и послужат мнением, что я псих, но подумайте вот о чем. Как я - человек - могу сосуществовать с этим.