Александр Пташкин - Заморье

Вскоре Перх высвободилась из толстых оков туннеля и вынырнула прямо к звездному "празднику". На огромной поляне с редкими пышными деревцами речушка снова приобрела мирный вид. Перед взором предстал ковер из тысячи ярких звезд ночного небосвода. Где-то совсем рядом ухал филин и перепуганный вурдук заскочил на свое место гребца, попутно чуть не скинув в воду остальных путников. Большая, как столовое блюдо, луна стала прекрасной заменой мощного фонаря. Она "устроилась" прямо над головами. А ушлому вурдуку даже пришла в голову бредовая мысль о том, что небесное светило, наверное, очень тяжелое, так ведь может оторваться и покатиться по склону, словно увесистый кусок сыра. Впечатлительному великану простительны и такие наивные мысли. Все же не каждый день приключения сменяются калейдоскопом и заставляют щекотать нервы.

— Прямо как днем — так светло и тихо. Боже, как давно я все-таки здесь была! Ничего не изменилось. Чудесное место, война его не тронула, как я погляжу, — Сара окунулась в воспоминания, когда она, все тем же ребенком, несмотря на запреты родителей, уходила в эти края. Это для человека семьсот километров — дистанция внушительная для прогулки, а для врожденной магички — небольшая разминка. Здесь она могла насладиться спокойствием, убежать от вечной суеты и полежать в зарослях. Трава здесь действительно необычайно длинная, словно заросли камышей. Усевшись поудобнее, она могла часами сидеть, закрыв глаза. А, погрузившись в пространное состояние мирка, забывала о том, что левитирует. Вот тут-то ее и застукивали, встревоженные пропажей дочки, родители.

— Просторы замечательные! Только жрать хочется сильно, я даже не могу вспомнить, когда я так сильно голодал. Ох, мой пустой желудок! — сокрушался вурдук.

— Поешь то, что припасено было нами у драбокорцев. Что-то они же дали, посмотри в рюкзаке, — мирка наивно полагала, что съестные припасы еще были в наличии. Ответ Арсела сокрушил девчонку в словесном бое, так что у Сары не нашлось и подходящей фразы, чтобы охарактеризовать воришку:

— Я уже все съел, пока ты сюсюкалась с нашим героем — Виром.

Должного комментария магичка не подобрала, на щеках проявился гневный румянец, о котором в эту лунную светлую ночь (все же погода сжалилась над путешественниками, предоставив шанс насладиться ясным звездным небом и спокойствием всех стихий) никому не пришлось узнать, как и о ее осуждающих мыслях. Лодка совершила вираж и уткнулась носом в берег. О том, что ею следует управлять, совсем позабыли. Перх уходила далеко на восток, скрываясь где-то за горизонтом. В серебряном свете ночи поблескивали воды своенравной реки, а сочная зеленная трава, устилавшая изрядную долю пространства на прекрасной равнине, слегка покачивалась под силой теплого летнего ветерка. Умиротворенность, отсутствие суеты сейчас требовались как нельзя кстати. Силач Данк поспешил оказаться первым на твердой земле, вытянул лодку поближе к суше, чтобы та не унеслась по течению, и вынес на берег товарища. Мирка занялась поисками подходящего прибежища на ночь. Местечко нашлось почти сразу. На небольшом пригорке, где ютилась пышная береза, хватало пространства для троих. Выстраивать добротный шалаш не стали, сил бы на это просто не хватило, поэтому улеглись прямо под нависшей кроной деревца. Вира обняла мирка, а вурдук довольствовался тем, что улегся бочком к горячему, как печка, магу. Короля действительно "припекало", внутри, в сознании, разгорелся настоящий вулкан страстей. Слабые отрывистые видения превратились в настоящий кошмар. Вир боролся с огромным огненным монстром в подземелье. Отовсюду рвался алый свет, и полыхала лава. Еще пуще обжигало чудище огнем. Все вокруг гремело и рушилось. Со скал с грохотом мчались лавины из камня. Небольшой островок, на котором и находился маг, готов был устремиться вниз под натиском неистово воющего дракона. Змий надвигался, как ледокол, пока не прижал отступающего Вира к горе. Совершать пируэты не представлялось возможным, все пути к отступлению были отрезаны. Рокочущая бездна внизу с нетерпением ожидала расправы над глупым магом. Уже знакомый голос Спяти стал нашептывать не то заклинания, не то просто устраивал звуковые галлюцинации. Браслет устроил настоящий распев, то ли играясь, то ли давая настоящий урок магии. В первый раз волшебник неукоснительно последовал наставлениям. Почти в паническом состоянии, дрожащими губами, бедолага талдычил вслух молитвы, а спустя несколько секунд, Спять ожила и готова была вступить в бой. Маг вовсе не отказывался от протянутой руки помощи. Король вскинул руку вперед, остановив ее в предупреждающем жесте.