Журнал «Если» - «Если», 2000 № 09

— Это же твое звено! — крикнул Шепард Перышку, пытаясь перекрыть гвалт. — Куда ты ему попал?

— В самую задницу! — гаркнул Паттерсон. — Это надо было видеть!

— Как тебе удалось? Кстати, куда подевался Бомбер? Как только ты улетел, он куда-то запропастился.

Перышко отвел Шепарда в сторонку.

— Поверишь ли, Джек, он летал со мной! Но назад не вернулся. Идем, я тебе все расскажу. Верить или нет — твое дело.

Они устроились в каюте Перышка и допили ром. Летчик поведал другу подробности случившегося.

— Ты, наверное, решил, что я свихнулся? Клянусь, все так и было! — Перышко взъерошил свои соломенные волосы. — Слушай, Джек, ты прочел гораздо больше научных книжек, чем я. Как ты считаешь, такие дыры или ходы действительно бывают?

Шепард почесал заросший подбородок.

— Не знаю, — ответил он задумчиво. — Чудаки в Фарнборо высказывают и не такие бредовые мысли. Но мне известно одно: ты — не фантазер. Я тебе верю.

— Я не могу себе простить, что бросил беднягу на произвол судьбы! С другой стороны, я никак не мог ему помочь.

— Попробуй подойти к этому так: ты вытащил его из моря, спас ему жизнь. Вот он и решил тебя отблагодарить.

Перышко вздохнул и посмотрел на Шепарда с грустной улыбкой.

— Спасибо. Я сразу воспрял духом. — Он повесил голову, зажал коленями ладони. — Знаешь, я уже по нему скучаю. Не уверен, что это был просто кот. Больше похоже на ангела-хранителя… Ну вот, еще немного, и тебе придется утирать мне слезы!

— По крайней мере, в одном отношении он точно принадлежал к кошачьим, — сказал Шепард с улыбкой, морща нос.

— Все равно мне хотелось бы его вернуть.

— Если это хотя бы немного тебя утешит, я предлагаю отметить кота за заслуги перед королем и отечеством, — сказал Шепард. — Я соберу в мастерской острые железки. Мы вырежем из днища консервной банки крест Виктории. Устроим достойную церемонию посмертного награждения. Устраивает?

Перышко согласился, что так будет лучше всего. Теперь, как только выдавалось свободное время, он торопился к Шепарду, чтобы колдовать вместе с ним над самодельной наградой. Но свободного времени было маловато: в пылу атаки летчики не разобрались, чьи торпеды поразили цель, а чьи прошли мимо, и теперь спорили до хрипоты. Например, невзирая на уверенность Паттерсона, что торпеда именно с их борта попала линкору под корму, эту победу с пеной у рта пытался приписать себе другой экипаж. Перышко, впрочем, в спорах не участвовал, поскольку твердо решил не рассказывать о подвиге Бомбера никому, кроме Шепарда.

Поздним вечером стало известно, что торпедная атака принесла желаемый результат. Сделав в море два бессмысленных круга, «Бисмарк» устремился на северо-запад, но виляющим курсом, свидетельствующим о поломке винтов. Это было беспомощное отступление, в результате которого немецкий линкор неминуемо напорется на британскую эскадру.

Капитан авианосца наградил экипажи обеих «меч-рыб» и поблагодарил за доблесть в бою. Перышко отнес свою ленту в каюту и запер в ящик, после чего снова занялся изготовлением креста Виктории для Бомбера.

Когда к нему заглянул Шепард, он уже укладывал готовый крест в коробочку из-под запонок. Учитывая дурные свойства исходного материала и трудности гравировки с помощью острых железок, изделие можно было назвать шедевром.

— Уверен, Бомбер гордился бы этой наградой, — сказал Шепард тихо, кладя руку летчику на плечо. — Весть о победе дошла до Адмиралтейства. Все твердят, что это чудо. У вас был один шанс из тысячи — и вы его не упустили. Это тем более убеждает, что твой рассказ — чистая правда. — Шепард помолчал. — «Бисмарк» окружен. Его уже ничто не спасет. Немцы не согласятся спустить флаг, так что линкор придется потопить. Исход настолько ясен, что на Би-Би-Си уже сочинили хвалебную песенку.

Перышко покосился на самодельный крест Виктории.

— Бомбер достоин настоящей награды, — сказал он еле слышно.

— Если Бомбер еще жив и находится на борту «Бисмарка», то времени у нас в обрез, — предупредил Шепард. — Лучше не тянуть с церемонией.

— Подождем еще несколько часов, Джек! — взмолился Перышко. — Вдруг негодник возьмет и вернется?

Шепард потрепал летчика по плечу и открыл дверь каюты. Внезапно со стороны кубрика раздался звон, грохот, ругань. Можно было подумать, что разом свалились все сковороды и кастрюли. Потом в коридоре послышались торопливые шаги. Шепард попятился. Следом за ним в каюту к Перышку ввалился краснолицый корабельный кок, задыхающийся от возмущения. Трудно было понять, как он не раздавил в огромном кулаке виновника шума — мокрого, забрызганного кухонным жиром кота.