Журнал «Если» - «Если», 2000 № 09

Даниил Измайловский

Москва: ОЛМА-ПРЕСС; 2000. - 415 с. (Серия «Иные миры»). 6000 экз.

Это печальная книга. Пожалуй, самая печальная из всего написанного авторами. Но и очень правдивая, несмотря на весь фантастический антураж.

…В этом мире каждые двадцать лет происходит глобальная катастрофа. Льется с неба огненный дождь, выползают из моря чудовища, извергаются вулканы… Людей спасает лишь появление таинственных Ворот, войдя в которые, можно переждать апокалипсис. Спасаются, увы, не все — Ворот немного, да и те открываются лишь на несколько часов. Выжившие восстанавливают разрушенное. Никакой прогресс невозможен, и так тянется больше тысячи лет. Чьих это рук дело, неизвестно. То ли гнев Божий, то ли космические пришельцы проводят загадочную селекцию человечества, или же разыгрались таинственные силы природы…

Трагичность этого мира вплетена в трагическую судьбу Лиды Сотовой. Девчонка в начале романа, дряхлая старуха в конце, она пытается найти во всем происходящем смысл, ответ на вопрос: за что? Кидаясь то в науку, то в политику, переживая одну личную драму за другой, падая и возносясь, Лида не может, подобно большинству, смириться с реальностью и в то же время бессильна не только ее изменить, но и просто понять.

Авторы, признанные мастера по созданию психологической достоверности, в этом романе добились большего. Лида лишь поначалу напоминает романтических девушек из «Ведьминого века», «Пещеры», «Ритуала». Взрослея, она меняется, ее психологический портрет становится все более глубоким, неоднозначным… Впрочем, в такой черно-белой системе координат вообще никого из героев «Армагед-дома» нельзя оценивать. Они ведь не винтики сложной социально-этической конструкции, а живые люди, не укладывающиеся в ими же придуманные схемы.

Они безнадежно бьются над разгадкой своего жестокого бытия. Чаще всего впустую гонятся за миражом, но все же им удается ухватить краешек ответа — и тогда апокалипсис отменяется. Надолго ли — никто не знает, в том числе и авторы.

Виталий Каплан

Журнал продолжает дискуссию, начатую статьями Э.Геворкяна («Если» № 2, 2000 г.) и А.Ройфе («Если» № 3), о проблемах современной фантастики и ее месте в общем литературном процессе.

Однажды автор этих заметок предложил одному уважаемому толстому литературному журналу опубликовать перевод новеллы талантливого зарубежного автора. Новелла была фантастическая. Но процент собственно фантастики был в ней настолько мал, а качественной литературы — настолько высок, что я и не сомневался: рассказ как раз для этого журнала. Но мои иллюзии в прах разрушил редактор отдела прозы. Его резолюция сражала наповал уже замысловатостью формулировки: «Да, это действительно хорошая проза… Но ведь это фантастика, а ее мы не печатаем». Блестящая в своем роде реплика — с двойным дном. Мечта лингвиста-структуралиста! Она бы понравилась покойному Ю.М.Лотману. Но и пугающе-настораживающая одновременно, ведь в ней озвучена оппозиция «проза» — «фантастика». Если вы полагаете, что подобный случай единичен, то сильно заблуждаетесь.

Столь замысловатые отношения между литературным истеблишментом и цехом фантастов характерны для последних лет (хотя уходят своими корнями еще в середину XIX века, когда апологеты реализма обрушивались гневными отповедями на любые попытки Одоевского, Тургенева или Достоевского преодолеть границы творческого кредо, взглянуть на жизнь с оборотной ее стороны). Деление на «своих» и «чужих» по жанрово-цеховому признаку — сегодня печальная реальность. И все заметнее стремление некоторых фантастов перейти в разряд «своих», отмежеваться от «низкого» жанра. Иногда доходит до оскорбительного абсурда. Вот вам еще одна симптоматичная фразочка: «Пишу прозу, фантастику, стихи», — сообщает о себе писатель Любовь Романчук на страницах сборника «Чего хочет женщина» (1993). Опять же четкая позиция: фантастика как бы невзначай выведена за пределы прозаических жанров.

Все это и в самом деле может показаться необъяснимо странным. Ведь литература современного мэйнстрима довольно активно эксплуатирует тематику фантастики, ее приемы и образность. За примерами далеко не нужно ходить, достаточно обратиться к творчеству почти любого из модных прозаиков, будь то В.Маканин или Е.Радов, Л.Петрушевская или В.Сорокин… (но попробуйте при этом автору хотя бы намекнуть, что он написал фантастический текст!). Фантастическая же проза, во всяком случае, лучшая ее часть, в свою очередь, за последнее десятилетие заметно продвинулась в направлении Литературы, избавившись от «инженерного» груза прошлого…