Журнал «Если» - «Если», 2000 № 09

— Снова в психушку? Хватит с меня!

Я подошел к ней, присел рядом, заглянул ей в глаза. Настал момент для проникновенных речей. Я понизил голос.

— Знаете это стихотворение Йитса?

— Какое еще стихотворение?

— «Не отдавай все сердце».

Я заучил эти строки наизусть, ведь она любила их больше всего:

Она перебила меня срывающимся голосом:

— Ну и что?

— А то, что жизнь не похожа не стихи. Нет смысла в страдании. Нет необходимости отдавать сердце и терпеть поражение. Она сидела молча, закутанная в одеяло. Видимо, я задел ее за живое. — Словом, подумайте.

Я вышел на крыльцо и выкурил еще одну сигарету. Присоединяясь к этому проекту, я был полон энтузиазма. Экзотические эпохи, знаменитости… Я неплохо работал: все схватывал на лету, проявлял ловкость. Главным моим «козырем» была искренность. Я так преуспел, что Габриэлла возненавидела меня и бросила.

Спустя некоторое время Мэрилин вышла, накинув одеяло на голову, как индианка.

— Ваше решение, скво?

Она невольно усмехнулась. Даже при слабом свете из двери были заметны морщинки в уголках ее глаз.

— Вы вернете меня обратно, если мне там не понравится?

— Понравится! Но если нет, я вас верну, обещаю.

— Хорошо. Что мне делать?

— Захватите то, что хотели бы оставить на память. А остальное — наша забота.

Я ждал, пока она в спешке собирала чемодан. Поверх вещей лег снятый со стены портрет Линкольна. Я убрал в сумку фильтратор крови и установил в гостиной блок переноса.

— Маф! — воскликнула она.

— То есть?

— Мой пес. — Она опять выглядела совершенно раздавленной. — Кто о нем позаботится?

— Миссис Мюррей.

— Она его не переносит! Нет, я ей не доверяю. — Казалось, рухнула ее последняя надежда. — Я не могу. Это была неудачная идея.

— Где Маф? Мы заберем его с собой.

Мы пошли в комнату для гостей. Там стояла такая вонь, что я чуть не зажал нос. Собака спала на старой шубе. Стоило нам открыть дверь, как она с лаем набросилась на меня. Это был избалованный карликовый пудель, которого так и хочется от души пнуть ногой. Но она схватила его на руки, заворковала, заставила меня взять мешок с кормом и миску для воды. Я подчинился, едва сдерживая раздражение.

В гостиной я отодвинул кресло и поставил Мэрилин в центр комнаты, после чего выложил вокруг нас кольцом электрический шнур, очертив поле. Видя ее волнение, я взял женщину за руку. Она не спускала с рук свою брехливую собачонку.

— Готово, Мэрилин.

Я нажал клавишу на своем блоке. Гостиная Мэрилин стала отступать от нас, и мы провалились в пустоту, как камешки в бездонный колодец.

Нам навстречу неслась из невыносимой дали транзитная станция. Еще немного — и мы снова оказались в помещении. Собака зарычала, Мэрилин покачнулась, положила ладонь себе на лоб. Я взял ее за руку, чтобы успокоить.

Из контрольной рубки появились Сковилл и медсестра, которая взяла Мэрилин за другую руку.

— Это сестра, она поможет вам отдохнуть. А это Дерек Сковилл, руководитель программы.

Мы надели на «звезду» комбинезон, врачи накачали ее инъекциями. Я пообещал ей позаботиться о Мафе и тут же сбагрил пуделя персоналу. Я держал Мэрилин за руку, подбадривал ее улыбкой, сидел с ней рядом, пока она не уснула. Наконец-то она выглядела спокойной. Мэрилин нравилось, когда ей помогают; она привыкла к заботе. Теперь этим будет заниматься целый мир. Так она воображала…

На самом деле ее судьба целиком зависела от меня.

Я заскочил в гримерную, принял душ и переоделся: сингапурская шелковая рубашка, мешковатые брюки, компьютерные очки. Прогноз обещал избыток солнечной радиации, поэтому я напялил широкополую шляпу. И как раз разглядывал свои ботинки, на которые разрушительно подействовала грязь из сада Мэрилин, когда в уголке очков появился вызов от Сковилла: меня приглашали на совещание.

Кроме Сковилла там были Левин, Салли Хоз, врач, Джейсон Краер из отдела рекламы.

— Твое мнение? — спросил меня Левин.

— Она в неважном состоянии. Физически еще туда-сюда, но эмоционально…

— Завтра продолжим курс инъекций, — сказал врач. — Возможно, у нее повреждены почки. Не удивлюсь, если не только они.

— А ее шрамы видели? — спросил Левин. — Сколько она перенесла операций? Кажется, там у них, чуть что, сразу хватаются за мясницкий нож.