Леонид Корниенко - Фантастика № 2.2011 Приложение к журналу Знание-сила

На равнине разговаривают двое — Первыйи Второй.

Первый: Оратор должен указывать вперед. Во всяком случае, его рука должна быть устремлена вперед в символическом жесте.

Второй(с огромным раздражением): Какая рука? Ты забыл, никакой руки нет, уже сто раз говорилось…

Первый: Это — частность!

Второй: Ничего себе частность… Ну, хорошо, хорошо… А ноги — тоже частность, по-твоему?

Первый(решительно): Если на то пошло, даже голова — частность.

Второй: Что же составляет суть?

Первый(уклончиво): Бюст — гордое имя…

Второй: Слышал сто раз!

Первый: Это звучит гордо.

Второй: Ну?

Первый: Ну и все. Что тебе еще нужно?

Второй: Мне-то ничего… Просто удивительно: ни рук, ни ног, ни, считай, головы — а все звучим гордо…

Первый: Тут все дело в великой истории. В вехах.

Второй: Вехи — похоже на ветошь…

Первый(гнет свое): Отсюда и гордость. Твердые убеждения. Дело не в руках или ногах. У сороконожки, например, сорок ног — а что толку?

Второй: Она может бегать.

Первый(с триумфом): Найди мне хоть одну сороконожку!

Второй: Нету…

Первый: То-то и оно. Нету. А мы — есть.

Сидевший между свечой и бюстом Анатолий с упреком покачал головой.

— Что толку от стихов? — заметил он, раздумавшись. — Хоть с утра до ночи разговаривай, как Сергей Михалков… А смысл? Гори, письмо любви!..

Дело в том, что Анатолию почудилось, что невидимые голоса разговаривают стихами. Хотя ощущение было, безусловно, ошибочным: в речах космических туземцев была проза, одна только проза…

Космические собеседники Первыйи Второйтак привыкли к своему странному (на наш взгляд) окружению, что оно совсем не казалось им странным.

Ни мертвые каменные поля, простирающиеся сколько хватало глаз, тут и там; ни неподвижное черное небо, в котором почти не было видно звезд; ни абсолютное одиночество.

Впрочем, это последнее обстоятельство никак нельзя считать бесспорным, и вот почему. Первый и Второй не были единственными обитателями пустынной планеты. Там было немало и других обитателей; но все дело в том, что и те также были Первыйи Второй; то есть либо Первый, либо Второй.

Этот парадокс не имел к Космосу (вообще-то набитому парадоксами) совершенно никакого отношения. Не было это и заурядным надувательством. Просто несколько миллионов лет назад всему населению планеты было — ради поддержания порядка — предложено рассчитаться на первый и второй. Так они и сделали, и с тех пор именно стали Первыми Вторым— каждый.

Теперь уже не было никакого смысла спорить над целесообразностью решения, принятого 5 миллионов лет назад. Зачем? Тем более, это решение не принесло видимого вреда. Другое дело — невидимый вред; но в историях разных цивилизаций полным-полного невидимого вреда, который наносят даже самые невинные обстоятельства. Например, какие-нибудь хлор и бромсодержащие фрионы, а попросту выражаясь — антропогенный фактор! По поводу последнего можете не удивляться: так попросту выражаются все кому не лень — во всяком случае, все разумные обитатели видимой части Вселенной. Такие выражения служат неоспоримым доказательством их разума.

Вернемся, однако, к далекой, в нашем исчислении, планете, где жители послушно поделились на Первый — Второй.

Называлась планета Бюст — 486.

Сразу отметим, что цифра 486 ничего решительно не значила. Это была первая попавшаяся цифра, которая пришла в голову авторам идеи. Да и дело там было не в самой цифре, а в том, чтобы какая-нибудь цифра была, а иначе получалось глупо и несолидно: Бюст. Для планеты это было явно маловато и наводило на мысль о каком-нибудь провинциальном магазине…

Первый и Второй иногда и спорили. Со стороны это было немного глупо, так, как по крайней мере, последние 4 миллиона лет не приводило ни к каким последствиям. До этого тоже не приводило ни к каким последствиям, поскольку планета Бюст — 486 была такова, что там имелись одни только причины; а следствия слабо давали себя знать; или, точнее говоря, давали себя знать в других точках космического пространства.

(Например, у нас на Земле, на улице Степана Разина, в доме 35 в квартире № 9. Как вы помните, именно запнувшись о бюст, землянин едва не сломал себе палец).

…Представьте себе, как и в прошлый раз, каменную пустыню, которую — если быть честным — мог спроектировать какой-нибудь спившийся и обозлившийся на весь белый свет каменщик; да и то исключительно в том случае, если бы работал на своем месте тысячу лет — и все это время неукротимо пьянствовал!