Евгений Лукин: Нам демократия дала

ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО

Говорят, что варят тоже были славяне; уходили в запои, залезали в долги, выражались коряво, да такими словами, что тряслись-прогибались в теремах потолки.

Ну а мы-то не знали, кто такие варяги. Мы-то думали - немцы, приличный народ: вмиг отучат от браги, уничтожат коряги и засыплют овраги у широких ворот.

От корявых посадов - неприятный осадок, вместо храма- с десяток суковатых полен. Проживи без варягов, если поле в корягах и под каждой корягой - нетрезвый словен!

И явились варяги. Там такие ребята... За версту перегаром и мат-перемат... И от ихнего мата стало поле горбато и опасно прогнулись потолки в теремах.

...Говорят, что варяги тоже были славяне. И тогда говорили, и теперь говорят. И какой тут порядок, если поле в корягах и под каждой корягой нетрезвый варяг!

МОНАРХУ

Приветствовать монарха стоя? Не стукать в землю лбом? Ты отнял самое святое свободу быть рабом!

x x x

О величии идей говорить пока не будем, просто жалко мне людей, что попали в лапы к людям.

Как-нибудь в конце концов мы сведем концы с концами, а пока что жаль отцов, арестованных отцами.

Покривив печально рот, так и ходишь криворотым: мол, хороший был народ, уничтоженный народом...

x x x

- Когда в нашем сердце сиял восторг героических дел, скажи: ты за правду стоял? - Дурак! Я за правду сидел.

x x x

Полистаешь наугад все расстрелы да застенки. От Памира до Карпат нет невыщербленной стенки. Вот и думается мне: до чего же я ничтожен, если в этакой стране до сих пор не уничтожен!

x x x

Гляжу, от злобы костяной, на то, что пройдено. Пока я лаялся с женой, погибла Родина. Иду по городу - гляжу: окопы веером. Ну я ей, твари, покажу сегодня вечером!

x x x

Нам демократия дала свободу матерного слова. Да и не надобно другого, чтобы воспеть ее дела.

x x x

Не пойму я что-то схем битвы двух систем: почему я стал никем, если не был всем?

Из цикла "РУССКОЯЗЫЧНЫЕ ПЕСЕНКИ"

Вам не стыдно, коммунисты? Что за клоунада? Ведь и танки были быстры, и броня - что надо! Шли армадой по дороге, траками пылили и кого-то там в итоге насмерть задавили. Что сказать... Придурковаты. Да и бестолковы. То ли дело демократы ну хоть из Молдовы! Не беда, что не картавы, но умеют делать! Как шарахнут по кварталу с "МиГа-29"! И - чего-то не хватает. Вроде бы квартала. Только туфелька порхает с выпускного бала. Ой ты, звонкое монисто, пушки заряжены... Сопляки вы, коммунисты. Мальчики. Пижоны.

Послушай, нас с тобой не пощадят, когда начнут стрелять на площадях. Не уцелеть нам при любом раскладе: дошлют патрон - и зла не ощутят.

Послушай, нам себя не уберечь. Как это будет? Вот о том и речь: вокруг тебя прохожие залягут) а ты не догадаешься залечь.

Минуя улиц опустевший стык, ты будешь бормотать последний стих) наивно веря, что отыщешь рифму и все грехи господь тебе простит.

Живи, как жил, как брел ты до сих пор, ведя с собой ли, с Богом разговор, покуда за стволом ближайшей .типы не перещелкнул новенький затвор.

Были гулкие куранты и граненые стаканы, ссоры в транспорте до визгу и купюры цвета беж... Эмигранты, эмигранты собирали чемоданы, выправляли гае-то визу и мотали за рубеж. Ну, а мы шагали в ногу, не шурша, не возникая, что кругом дороговизна и оклад сто пятьдесят... Удивительно, ей-богу, но какая-никакая у меня была Отчизна года три тому назад. КГБ да Первомаи, Конституция - что дышло, убежавшим - укоризна и водяра из горла... До сих пор не понимаю, как же этакое вышло: я - остался, а Отчизна чемоданы собрала. Уложила и смоталась в подмосковные затоны, в среднерусский конопляник, где щекочет соловей... Мне на Родину осталось посмотреть через кордоны я теперь ее племянник, выбыл я из сыновей. Отреклась, как эмигрантка, и раскаянье не гложет: мол, ребята, не взыщите, а не будет хода вспять... Но потом, когда, поганка, продадут тебя за грошик, ты же скажешь: "Защитите!.." И придется защищать.

Две границы пройдено. Клочьями рубаха. - Здравствуй, тетя Родина, я - из Карабаха. Три границы пройдено. Складками надбровья. - Здравствуй, тетя Родина, я - из Приднестровья. Все четыре пройдено. Упаду - не встану. - Здравствуй, тетя Родина, я - с Таджикистану. За подкладкой - сотенка. Движемся - хромая. Что ж ты, падла-тетенька? Али не родная?

Что ты, княже, говорил, когда солнце меркло? Ты сказал, что лучше смерть, нежели полон. И стоим, окружены у речушки мелкой, и поганые идут с четырех сторон.

Веют стрелами ветра, жаждой рты спаяло, тесно сдвинуты щиты, отворен колчан. Нам отсюда не уйти, с берега Каялы перерезал все пути половец Кончак.