Игорь Луковский - Гибель дракона

Северин. Есть, Сергей Родионович!

Некрасова. Сокращение шейных мускулов!

Северин (Оле). Запишите!

Синицын. Оживает... Господи... Изотопы!

Берлога. Тише!

Тушмалова. Движение диафрагмы!

Северин. Двадцать шестая минута...

Людмила Алексеевна. Дышит!

Тушмалова. Пульс - сто десять... наполнение слабое.

Северин (слушает). Ничего. Дайте кофеин и камфару...

Тушмалова. Даю.

Некрасова. Появился рефлекс роговицы глаз...

Северин. Да. (Слушает.) Хорошо. (Торжественно.) Доктор Некрасова, больную можно удалить из операционной. Наблюдайте. Я сейчас приду.

Синицын (с восхищением). Больную!

Операционный стол, так же плавно скользя по рельсам, уходит в левую дверь. Оля идет за ним. Пауза. Все медленно окружают Северина и Тушмалову.

Северин. Полагаю, товарищи, что теперь она будет жить.

Бестужев (тихо). Поздравляю, Вадим Ильич... Мариам Рахметовна... Наталья Михайловна...

Платонов. Поздравляю от всей души...

Романовский. Поздравляю...

Тихие медленные рукопожатия.

Берлога. Поздравляю вас... Маша... милая...

Тушмалова. Спасибо... Да, да... Спасибо... дорогой Никодим Иванович...

Берлога. Теперь я могу спокойно уехать... на наш Тянь-Шань. Я - ботаник. Там мой сахаристый клевер - тоже немалая польза для отечества. А когда вы здесь окончательно победите и ваш препарат станет обычным в каждой аптеке, у каждого врача, тогда, Мариам, вы бросите мне открытку и я порадуюсь там, хоть за двенадцать тысяч километров, но как бы вместе с вами.

Тушмалова. Нет... нет, Никодим Иванович... вы... не должны уезжать! Уезжать один... Может быть...

Берлога. Боже мой... Молчите! Вы скажете это еще раз... потом... иначе я буду думать, что мне это послышалось...

Северин. Благодарю вас... товарищи... мы все... все это сделали... и это еще только начало! Вот сейчас я вспомнил слова Горького... Он сказал: "Человек!.. Необъятный, как мир, шествует вперед и выше - прекрасный человек! А там, за гранью сегодняшнего дня, возникает лучезарное виденье будущего мира плененной энергии и покоренного вещества, подвластных воле почти бессмертного человека!.." Так сказал Горький. А для нас, товарищи, этот будущий день, уже день настоящий, наступающий день коммунизма!

КОНЕЦ