Эдгар Берроуз - Боксер Билли

Билли стоял, уставившись в землю и все еще держа девушку за руку. Ее большие глаза вопросительно глядели на него. Она ждала своего приговора, как подсудимая.

Билли поднял глаза на девушку, и вдруг она представилась ему в новом свете.

Он понял, что никогда не сможет ее обидеть, потому что любит ее.

И вместе с сознанием своей любви, ему пришла мысль, что эта любовь безнадежна. Никогда, никогда эта девушка не сможет принадлежать такому, как он!

Барбара Хардинг, напряженно ожидавшая его решения, заметила безнадежную грусть, засветившуюся в глазах Байрна, и изумилась. Пальцы, сжимавшие ее руку, безвольно разжались.

-- Не пужайтесь,-- тихо сказал Билли.-- Пожалуй ста, не пужайтесь. Я не могу обидеть вас, даже если б хотел. 120

Глубокий вздох облегчения вырвался из груди Барбары. Ее радовало не только то, что опасность миновала, но и то, что Байрн оказался достойным того уважения, которое она стала было к нему питать.

-- Идем,-- сказал Билли,-- нам лучше пройти вглубь, чтобы с берега нас не было видно. Там мы поищем место для лагеря. Я полагаю, что нам придется просидеть здесь несколько дней. Вы верно до смерти устали,-- и я тоже.

Они вместе принялись за поиски. Девушка снова чувствовала себя свободно и легко, как будто между ней и ее спутником не подымалось страшного призрака.

Билли был в каком-то необыкновенном состоянии: острая боль щемила его сердце, и вместе с тем он чувствовал себя более счастливым, чем когда-либо в своей жизни. Он бессознательно радовался присутствию любимой девушки и гордился своей победой над самим собой. Он ловко срезал длинным мечом Оды Иоримото несколько молодых деревьев и бамбуков, связал их крепкими волокнами трав и покрыл широкими листьями веерообразной пальмы. Получилось нечто вроде примитивного шалаша. Барбара собрала листьев и трав и устлала ими пол.

-- Номер первый, Риверсайд-Драйв,-- с усмешкой сказал Билли, когда работа была кончена,-- а теперь я пойду к берегу и построю себе Боуэри1. --О, вы из Нью-Йорка? -- живо спросила девушка.

-- Ни в жисть,-- ответил Билли Байрн.-- Я из доб рого старого Чикаго, но мне два раза пришлось быть в Нью-Йорке, и я знаю названия кварталов. В Боуэри *у реки живет наш брат: вот я и хочу разбить свою па латку у реки. А вы, буржуйка, должны жить в Ривер сайд-Драйве! И он засмеялся своей шутке.

Но девушка не вторила его смеху. Наоборот, она казалась встревоженной.

-- Не хотите ли и вы быть буржуем,-- предложила она,-- и поселиться в Риверсайд-Драйве, прямо через улицу от меня? -- Рылом не вышел,-- угрюмо ответил Билли.

1 Риверсайд-Драйв и Боуэри -- кварталы в Нью-Йорке: первый фешенебельный квартал, а второй -- рабочий. 121

-- Разве вам не хотелось бы там пожить? -- настаи вала девушка.

Всю свою жизнь Билли с презрением смотрел на ненавистных, трусливых буржуев, и вдруг ему задавали вопрос, не хотел ли он быть одним из них! Что это, насмешка? И, однако, он вдруг почувствовал непонятное желание оказаться на месте Терье или Билли Мэллори; в некотором отношении даже на месте Дивайна. Ему безотчетно хотелось походить на мужчин того общества, в котором жила любимая им девушка.

-- Мне поздно меняться,-- сказал он печально.-- Вы такой родились. И разве я не выглядел бы, как чучело гороховое, в спинжаке и крахмальной рубашке?

Барбара невольно расхохоталась, представив себе его в таком виде.

-- Я не то думала,-- поспешила она объяснить.-- Я не думала, чтобы вы одевались так, как они, но поступали, говорили как они, ну, знаете, как мистер Терье. Он был настоящий джентльмен. -- А я нет,-- отрезал Билли.

-- О, я не хотела этого сказать,-- торопливо прого ворила девушка.

-- Хотели или нет,-- все равно, это так,-- продол жал Байрн.-- Я не джентльмен, а хулиган. Помните, вы сами мне это сказали на "Полумесяце"? Я не забыл. И правильно, я хулиган. Меня никогда и не учили быть чем-нибудь другим, да я никогда и не желал быть чем-нибудь другим, до сегодняшнего дня. Теперь мне бы хотелось быть джентльменом, но слишком поздно.

-- А вы попробуйте,-- сказала девушка.-- Хотите? Ради меня.

-- Идет! -- весело ответил Билли.-- Для вас я готов даже баки носить.

-- Какой ужас! -- воскликнула Барбара Хардинг,-- я бы на вас и смотреть не могла!

-- Ладно! Так говорите, что вы хотите, чтобы я делал?

Задача была нелегкая и очень деликатная, если она не хотела оскорбить болезненного самолюбия Билли. Но Барбара решила ковать железо, пока горячо. Ей в голову не приходило спросить себя, почему она была так заинтересована в перевоспитании Билли Байрна. Она слегка колебалась, прежде чем начать говорить. -- Первое, что вы должны сделать, мистер Байрн,-- 122