Махкам Махмудов - Бибиханум

Все вельможи и знатные люди хранили молчание. Окинув еще раз взглядом собрание мусульман, Мухаммад Мавлон продолжал:

- Я вижу: никто не решается... Но если я возьму ответственность за судьбу города на себя, могу ли я рассчитывать на вашу помощь и поддержку?

Все единодушно согласились на это и признали его своим вождем. Мухаммад Мавлон показал на стоявших в углу собора кузнецов богатырского сложения и распорядился раздавать оружие.

Участники обороны города - сто тысяч вооруженных мужчин, пожилых и молодых, из разных сословий поклялись на Коране беспрекословно выполнять все приказы вождя. "Если нарушим эту клятву, пусть ложе наше, которое разделяем с женами, будет для нас недостойным!" - сказали они.

Три дня и три ночи готовились защитники города к отпору врага. Мухаммад Мавлон потребовал, свитки со списками всех жителей, чтобы каждому определить задачи и место в обороне. По его велению на улицах возводились заслоны из бревен, мешков с землей, арб. По обеим сторонам улиц из конца в конец были построены навесы для стрелков на случай прорыва врага через заслоны. Днем и ночью каждый оставался на своем посту. Запрещалось без приказа предпринимать какие-либо действия, как внутри городской ограды, так и вне ее. В четырех кварталах вдоль главной улицы, где находился оставленный открытым проход, поставили в засаду тысячу стрелков.

Сам Мухаммад Мавлон с другим отрядом занял позицию в глубине той же улицы.

Во всех приготовлениях к защите города его первыми помощниками были Хурдак Бухари и Абубакир Калави - мастер-текстильщик, они и стали предводителями обороны сарбадаров.

Отряды монголов, уверенные в успехе, начали штурм города. Главные силы устремились в открытую улицу, миновали засаду и наткнулись на заслоны отряда Мухаммада Мавлона. Руководитель обороны велел ударить в барабаны, и началось сражение. На монголов со всех сторон полетели камни из пращей, стрелы из луков, посыпались бревна, доски.

Монголы повернули коней вспять, теряя многих убитыми и ранеными. Сотни попали в плен...

На следующий день монголы возобновили атаку с большей предусмотрительностью. Они применили обычную тактику кочевников: притворное бегство и неожиданное нападение. Но и это не принесло им успеха.

Потеряв надежду взять город приступом, монголы отступили.

В монгольском лагере по непонятным причинам начался падеж лошадей. Это подстегнуло отступление врага. Мусульмане возликовали и возносили хвалу аллаху, милость божья спасла их и город от посягательств неверных.

Из чигатайских эмиров, бежавших за Амударью, первым узнал о народном восстании в Самарканде Тимур, стоявший с войском около Балха. Принес это известие Аббас-бахадур, посланный сарбадарами во главе конного отряда к Железным воротам, где он встретил летучий дозор Тимура. Эмир был чрезвычайно обрадован неожиданным оборотом событий, хотя в душе чувствовал огромный стыд за свое бегство. Он с почестями отправил обратно посланника самаркандских повстанцев, дав ему в помощь одну тысячу всадников. Затем послал гонца с радостной вестью к Хусайну, стоявшему дальше к востоку, в урочище Шиберты, назначив ему встречу.

Около Богдана, к югу от Кундуза, произошло свидание эмиров. После долгих обсуждений было решено отправить восставшим посла с дорогими дарами, грамотой на управление Самаркандом и посланиями, в которых предводителям восстания давались клятвенные обещания в полной поддержке.

Сарбадары с удовлетворением приняли знаки внимания эмиров.

Со своей стороны сарбадары отправили послание и подарки Тимуру в Карши. В послании они выразили желание и впредь быть "счастливыми подданными высокочтимого эмира Хусайна".

В течение зимы Тимур посылал в Самарканд своих уполномоченных для участия в решении важных дел и этим еще более укрепил в правящих кругах сарбадаров доверие к Хусайну.

Тем временем Хусайн исподволь готовил поход на Самарканд.

Весной 1366 года, накануне похода, он отправил туда послов. Велел передать вождям сарбадаров, что он питает к ним "полное доверие", что в его глазах они лучше всех эмиров и что он готов по их просьбе встретиться с ними на равнине Канигиль.

Хусайн зимовал в Сали-сарае, на берегу Амударьи, в резиденции деда Казагана, Тимур - в Карши, где в течение зимы сумел закончить постройку городских стен.

Из Самарканда же доходили слухи о том, что, возгордившись победой, одержанной почти без помощи царей и эмиров, трое предводителей сарбадаров и их сподвижники стали позволять себе насилие и притеснение остальных жителей. В письмах проскальзывали слова о том, что "свои" стали хуже "чужих"...