Махкам Махмудов - Бибиханум

Хусравбек в душе воздал хвалу прозорливости и холодному рассудку полководца, сидевшего напротив, человека, который нередко малыми силами одерживал победы над многочисленным противником, используя военную смекалку, взял столько крепостей, чье имя всегда сеяло панику в стане чигатайских монголов.

- Что ж, пусть будет так... После небольшого сражения я двину войска к. Алайским горам. А вы, вернувшись, успокоите эмира Хусайна. Но долго я его терпеть на троне не желаю - огонь мести жжет мою душу.

- Я верю в вашу дружбу и вашему слову, эмир, - протянул жилистую руку наездник с раскосыми глазами. - Поклянемся же: если кто-либо забудет эти обещания, он не достоин имени Человека.

Они встали, взволнованные, вынули из ножен исфаганские сабли и, благоговейно прижав к губам, тихо произнесли клятву из Корана.

- Бог свидетель! - произнес хромоногий бек.

- Бог свидетель! - как эхо, повторил голубоглазый воин.

Вложив сабли в ножны, они отвязали похрустывавших сочной травой коней, взлетели в седла и вдели ноги в стремена.

- Счастливо оставаться, Хусравбек! - направил коня к реке хромоногий воин.

- Счастливо доехать, Тимурбек! - взмахнул рукой его голубоглазый соратник.

* * *

Когда конь Тимурбека, переплыв реку, вынес своего хозяина на берег, серп молодой луны снова нырнул в облака, и тропинка затерялась во мраке. По одну сторону дороги расстилались пшеничные поля, к другой вплотную подступали фруктовые сады. В небольшой рощице к эмиру присоединились ждавшие его здесь нукеры.

- Эмир и словом не обмолвился с теми, кто встретил его в роще.

Нукеры, прекрасно знавшие крутой нрав эмира, не смели и рта открыть, чтобы о чем-либо спросить его. Молча двинулись в путь.

Тускло светила луна, кони шли размеренной иноходью. Каждый был занят своими мыслями. Эмир ехал, опустив поводья, предавшись воспоминаниям детства и отрочества, проведенных в Шахрисабзе. С малых лет рос он среди воинов, видел жестокие схватки и сечи. В мальчишеские годы научился владеть саблей, стрелять из лука. В Шахрисабзе главную резиденцию Казанхана из рода Чигатаев - роскошный решетчатый дворец Занжирсарай, выстроенный искусными мастерами из Рума[Р у м - Византия.] и Фаранга[Ф а р а н г - Франция, здесь - Западные страны.], охраняло несметное число нукеров. Его дед - богатырь Кечувли, проявляя чудеса храбрости в ночных сражениях, получил прозвище Сын Ночи. Вместе с ним Тимур не раз бывал в Занжирсарае и всегда зачарованно смотрел на изумительную по красоте цветную мозаику на фронтоне дворца. Дед частенько говаривал ему: "Когда вырастешь, тоже будешь служить в этом дворце и будешь славным рыцарем, как твой отец Тарагай". Эмиры, сражавшиеся за трон, не раз осаждали дворец и изрядно повредили его: двери дворца были разбиты, фронтон выщерблен бесчисленными стрелами.

... Во дворце этом родилась и год от года хорошела молодая луна, и немало богатырей теряло душевный покой, думая о ней.

То была дочь хана Казана - царевна Сараймульк-ханум. Проходя вместе с дедом по саду Занжирсарая, Тимурбек не раз мимолетно видел юную царевну в окружении молодых служанок, и он уверовал, что Сараймульк-ханум - самое прекрасное из всех чудес дворца, повелительница мира красоты.

Завоевать любовь царевны, быть с нею рядом - мечта эта не покидала Тимура, преследовала его, не давала покоя ни днем, ни ночью. Он готов был свершить высочайший подвиг, только бы принести весь мир к ее ногам. Когда Тимурбеку минуло одиннадцать лет, пришла черная весть: хозяина дворца Занжирсарая Казанхана убили беки хана Казагана. Тяжкая утрата больше всех обрадовала внука эмира Казагана - Хусайна. Он не скрывал своей радости, хвастался, что отныне властвовать будет только его род.

Но, воодушевив Хусайна, весть эта тяжелым камнем легла на душу Тимурбека. Хоть и юн был, но гордец. Ведь еще дед его, богатырь Кечувли, был предводителем войска великого чигатайского хана Хубулайхана, и он, и сам хан души не чаяли друг в друге. Заботясь о будущем потомков, они на железных скрижалях написали завещание; на веки вечные ханами страны Чигатая должны быть потомки Хубулайхана, а верховными главнокомандующими - потомки батыра Кечувли...

* * *

Сараймульк - Сокровище дворца - так ласково и уважительно звали Бибиханум. Совсем юную, не спросив ее согласия, отдали в жены молодому и знатному полководцу Хусайну, внуку хана. С тех пор часто слышала она от подруг, да и от невольниц удивительные рассказы о подвигах богатырей, но с особой любовью говорили они о деяниях молодого предводителя барласского племени Тимура. Гдето глубоко в душе у царевны рождались и не давали покоя сладостные чувства к этому отважному человеку. Сквозь решетчатые окна дворца краешком глаза ей иногда удавалось увидеть Тимура в окружении друзей-рыцарей, - гостей ее мужа Хусайна. И тогда трепетное сердце стучало сильнее.