Махкам Махмудов: Повилика

"Салом, Мураджан!" Так начиналось письмо. Мурад вскочил, потом вновь сел.

"Не удивляйтесь тому, что я пишу это письмо... Ведь именно вам я хотел передать весь свой опыт, все свои знания. Вы казались мне самым одаренным из моих учеников. Я был растроган вашими искренними слезами на моих похоронах...

Мне было приятно, что в день моей смерти был объявлен вселенский траур, что обо мне говорили тепло, не так, как при жизни, а ведь это бывает далеко не всегда! Да, я работал, не жалея себя, и всегда думал только о своей работе. Вы ведь знаете, что у меня в жизни больше не было ничего другого. Вот почему я пишу это письмо. Но начну с событий, которые произошли еще до вашего прихода в лабораторию...

С Марса к нам, в Академию Земли, прислали молодого ученого. Умная, обходительная, энергичная, Клара на первых порах понравилась всем. Каждое поручение она выполняла в срок, аккуратно, точно. Однажды я даже решил: буду заниматься с ней, чтобы со временем посвятить ее в тайны моего открытия. Но потом заметил - она не любит нашу Землю... Памятники человеческого гения вызывали у нее скуку, она хотела успеха в науке ради самого успеха. Не знаю, чем это объяснялось. Может быть, тем, что она не хотела отдавать Земле силу своего ума, а на Марсе таких великолепных памятников зодчества нет. И я отказался от своего решения - не стал передавать ей свой опыт. Я стал ждать человека, ученого, который по-настоящему загорится моей идеей, в ком талант и страсть к науке пересилят все иные соображения. И я дождался такого человека: это были вы. Но мы работали вместе так недолго...

Конечно, я полагал, что после моей смерти Клара захочет стать руководителем единственной в мире лаборатории, желая только славы, славы о себе, которая будет греметь во всей Вселенной.

А душа? Она была абсолютно холодна к делу моей жизни.

- Ищите руководителя! - заявила она после моей смерти на заседании президиума Академии. - Но если найдете... Возвращусь на Марс, меня давно туда зовут, на работу...

Президент разгадал игру женщины с Марса и ответил ей иначе, чем она ожидала. Мой друг Садыков заявил во всеуслышание:

- Как вам известно, другие ученые не знают - над чем работает лаборатория, и потому не могут руководить ни опытами, ни ею. А вы... Вы занимались только полимерами, а не антикатализатором. Ближе всех к этому делу стоял младший научный сотрудник Тахиров. Он парень талантливый, в будущем вполне может руководить лабораторией. Но ему не хватает официального научного звания. Вот вы, и помогите ему. И мы с вами вырастим еще одного талантливого ученого...

Услышав это, Клара опешила. Обычно с марсианами на Земле считались. Но она тут же перестроилась:

- Ну, конечно, Тахиров талантлив... Но он еще так молод, - она улыбнулась. - Как говорится, молодо-зелено... И я не думаю, что из него после смерти профессора получится что-либо путное. Лучше, - добавила она, помедлив, - лучше всего закрыть лабораторию- и все тут! Аппаратуру можно использовать в других институтах...

Признаюсь вам, дорогой Мурад, в эти минуты душа моя затрепетала. Нежные губы прелестной молодой женщины произносили приговор моему открытию... Произносили так просто, так обычно... Да неужели, скажите мне, стремление к карьере настолько заразительно, что оно способно убить даже идею, которая принесет пользу всему человечеству? Мой ум отказывался это понимать.

И еще. В нашей работе стало много паразитов. Знаете, есть такая трава - повилика? Незаметная, бледная, она, тем не менее, губит полезные растения, незаметно выпивая из них все соки... Если вы проворонили ее в своем цветнике - беда!

Ну, ладно, не расстраивайтесь. Еще не поздно... Вырывайте сорняк. Если необходимо, не щадите цветы, что растут рядом..."

Мурад не смог дочитать до конца. Что-то громко треснуло, и он проснулся. Сильный ветер вдребезги разбил оконное стекло. Жена, вставшая раньше, стояла над ним и улыбалась: "Ничего, это к счастью".

Наскоро умывшись, Мурад выпил пиалушку зеленого чая за низеньким резным столиком и заторопился на работу. Пересекая дворик, он, по обыкновению, тронул кустики райхана, чтобы вдохнуть их чудесный запах. Наклонясь, опять увидел ядовито-желтые нити повилики. Она как будто подросла за ночь и окрепла.

Тахиров начал с упоением вырывать цепкий, липкий сорняк...