Роберт Мак-Каммон - Жизнь мальчишки (Том 2)

- Кори? - спросил он. - Хочешь посмотреть на Рибеля?

- Да, сэр.

- Тогда я отведу тебя к нему.

- Так.., он еще не умер?

- Нет, он еще не умер.

Рука доктора принялась осторожно разминать сжавшиеся в тугой клубок мышцы на моей шее.

- Он еще не умер, но он умирает. Я хочу, чтобы ты это понимал.

Глаза доктора Лизандера поймали мой взгляд и уже больше не отпускали его.

- Я сделал все для того.., чтобы Рибелю не было больно.., но ему все равно очень плохо. - Пожалуйста, помогите ему! - крикнул я. - Вы же доктор!

- Все верно, но даже если я сделаю ему операцию, это ему не поможет. Кори Он очень сильно пострадал.

- Но вы же.., не можете.., просто так дать ему умереть!

- Пойдем поглядим на Рибеля, сынок, - позвал меня отец. - Нам лучше поторопиться.

Пока там еще есть на кого смотреть! - вот что он хотел сказать.

Отец вошел последним. Сначала в маленькую операционную вошли мы с доктором Лизандером. Еще в дверях я услышал свистяший звук, похожий на закипающий чайник. Наверху в кухне миссис Лизандер готовила для нас чай: на плите у нее кипел чайник. В комнате, куда мы вошли, стоял резкий прилипчивый запах. Я увидел полку, полную пузырьков, и небольшой столик с врачебными инструментами, аккуратно разложенными на голубой ткани. В центре комнаты стоял стол из нержавеющей стали с продолговатым возвышением посредине размером как раз с собаку, на который было накинуто одеяло. У меня подкосились ноги: край одеяла был пропитан подсыхающей кровью.

Должно быть, меня начало трясти, потому что доктор Лизандер сказал:

- Можешь не смотреть, если тебе не хочется...

- Нет, я хочу посмотреть.

Доктор Лизандер осторожно откинул край одеяла.

- Тихо, спокойно, больно не будет, - проговорил он, словно обращаясь к больному ребенку. Бугор на столе начал дрожать, и я услышал, как кто-то заскулил под одеялом, отчего у меня сразу же оборвалось сердце. Глаза мои наполнились горячими слезами. Я хорошо помнил, кто так скулил: когда отец первый раз принес щенка Рибеля в коробке, тот боялся темноты. В четыре шага оказавшись у стола, я взглянул на то, что доктор Лизандер показал мне.

Колесо грузовика проехало по голове Рибеля. Белая шерсть и кожа на одной стороне его черепа были содраны, и там теперь виднелись розовая кость и оскаленные зубы. Красный язык сновал в кровавой каше. Один глаз у моего пса был подернут серой мертвой поволокой. В другом блестел влажный страх. Кровавые пузыри вырывались из ноздрей Рибеля, а дыхание давалось ему с хриплым свистящим усилием. Правая передняя лапа превратилась в бесформенное месиво, а из перекрученной задней ноги торчали острые сломанные кости.

Мне послышалось, что я застонал. В тот момент я ничего не понимал. Когда единственный глаз Рибеля нашел меня, мой приятель отчаянно попытался подняться, но доктор Лизандер остановил его сильной рукой, и пес снова замер.

Я увидел иглы, воткнутые в бока Рибеля, через которые по извилистым белым трубкам из нескольких стеклянных бутылок в тело Рибеля текли какие-то прозрачные жидкости. Рибель заскулил; я инстинктивно протянул руку к его несчастной изуродованной морде.

- Осторожно! - предупредил меня доктор Лизандер. Конечно, я даже не подумал о том, что в агонии животное может схватить и укусить все, что движется в поле его зрения, даже руку мальчика, который всегда любил его и которого оно боготворило. Окровавленный язык Рибеля вывалился из его пасти и слабо лизнул протянутые пальцы. Не в силах что-либо сказать или сделать, я так и стоял, в тупом отчаянии глядя на кровь на своей руке.

- Его муки не поддаются описанию, - сказал доктор Лизандер. - Ты ведь и сам это видишь, верно?

- Да, сэр, - ответил я будто в кошмарном сне.

- У него сломано несколько ребер, их осколки проткнули ему легкие. Я удивляюсь тому, что у него до сих пор еще не отказало сердце. Впрочем, этого можно ожидать в любую минуту.

Доктор Лизандер снова накрыл Рибеля одеялом. Я ничего не мог с собой поделать, просто стоял и молча смотрел на дрожащий холмик, все, во что превратился мой приятель.

- Ему, наверное, холодно? - наконец проговорил я. - Он замерз.

- Нет, не думаю.

Вот как док Лизандер сказал это. Снова взяв меня за плечо, он проводил меня к двери.

- Пойдемте, нам троим есть о чем поговорить.

Отец согласно кивнул и вышел за нами следом.

- Как дела, напарник? - спросил он. - Ты в порядке? На это я ответил, что, кажется, у меня болит голова, хотя на самом деле не мог точно разобраться в своих ощущениях, да и не об этом я думал. Запах крови все еще преследовал меня, густой и горячий как грех.