Владимир Контровский: Саракш: Тень Странников

Командир «Центуриона» и руководитель всей операции ничего этого ещё не знал, но то, что произошло на пустынной поверхности Марса, он увидел собственными глазами.

Потрепанный Деймос зашёл за горизонт, скрывшись за диском планеты, и теперь на пути кораблей флота вторжения, стремительно пожиравших тысячи километров пустоты, остался один только Фобос и поспешно разворачивавшиеся комплексы планетарной обороны на самом Марсе. Батареи Фобоса успели сделать несколько залпов и повредили головной корабль противника, притупив остриё атакующего конуса. Но это уже не имело значения: войдя в верхние слои разреженной атмосферы планеты, вражеские корабли разделились и выбросили десантные модули. Чужие не стали распылять спутник на атомы, обрушивая на него потоки огня. Они то ли экономили энергию, ожидая боя с кораблями землян, – «берегли патроны», – то ли хотели захватить неповреждённые образцы земной техники. Как бы то ни было, чужие не пустили в ход дезинтеграторы, сминающие силовую защитную скорлупу и разрушающие материю: вместо этого Фобос был поражён мощнейшим электромагнитным импульсом – почти в упор. Батареи спутника захлебнулись – вся их биоэлектроника вышла из строя. А тем временем посадочные капсулы с десантом уже приближались к поверхности Марса.

На красноватом фоне марсианской пустыни то и дело вспыхивали множественные яркие искры – наземные комплексы встречали десант беглым огнём. И стреляли они неплохо – сбитые модули падали один за другим, рассыпаясь в небе тлеющими обломками.

Хм, подумал Сикорски, не отрывая глаз от экрана, откуда такая интенсивность огня? По всем прикидкам, выстрелов должно быть куда меньше. Неужели…

В следующую секунду экраны слежения «Центуриона» полыхнули слепящим светом. Над ровной как стол пустыней красной планеты вырос громадный клубящийся гриб, словно там взорвалась старинная водородная бомба – из тех, что двести лет назад заботливо прятали в арсеналах, готовясь к Третьей Мировой войне…

В мёртвой тишине, упавшей на центральный пост управления, прозвучал усиленный электроникой голос руководителя операции:

– Всем службам – отбой! Навигаторам – уходим в прыжок к Марсу.

Одновременно с произносимыми словами Сикорски нажал красную – очень заметную – кнопку на пульте. В черную пустоту, изрешеченную искрами звёзд, ушёл модулированный гиперсигнал, извещавший всех задействованных людей на разбросанных по всей Солнечной системе кораблях, спутниках и орбитальных станциях, что активная фаза учений «Зеркало» – учений по отражению агрессии внеземной цивилизации – прекращена.

…Красные и зелёные сполохи дезинтеграторных разрядов погасли, и грозные корабли флота вторжения один за другим начали мирно опускаться на поверхность Марса, затянутую бурой пеленой дыма и пыли…

– Эксперимент был жёстким, – задумчиво проговорил Горбовский. – Жёстким, да…

– А вы как думали? – Рудольф ощетинился. – Это война. Война – уж вы-то, Леонид Андреевич, должны понимать, что это такое! Вы родились ещё в те времена, и родители вам наверняка рассказывали о том, что творилось на Окраинах в начале двадцать первого века.

– Да, я понимаю, – тем же тоном произнёс космопроходец номер один и как-то вяло кивнул. – Тяжело в учении – легко в бою…

Члены Мирового Совета молчали, и молчание это Сикорски очень не нравилось.

– Учения под кодовым названием «Зеркало», – нарушил молчание Август Бадер, – потребовали огромных материальных затрат. Мы усадили на голодный паёк всю Солнечную систему, мы свернули целый ряд интереснейших программ по исследованию иных планет…

– Временно свернули, – невозмутимо вставил Сикорски. – Временно.

– Хорошо, временно, – нехотя согласился Бадер. – Далее, для исполнения роли «злых космических врагов» были задействованы семнадцать – целых семнадцать! – Д-звездолётов, отозванных из Дальних Секторов плюс крейсера охраны Земли. И что в итоге? Три корабля полностью уничтожены, ещё два – серьёзно повреждены. И есть человеческие жертвы – на «Пытливом» погибли капитан и пять членов экипажа, шестеро получили серьёзные ранения. Не кажется ли вам, товарищи, что эти учения обошлись нам слишком дорого? И это я ещё не упоминаю о сотнях людей, погибших на Марсе!

– В ходе любых военных учений прошлого имели место несчастные случаи. Солдаты попадали под гусеницы танков, у десантников не раскрывались парашюты, и снаряды порой падали не туда, куда надо. То, что случилось с «Пытливым», – Рудольф упрямо наклонил лобастую голову, – это типичные friendly fire casualties, потери от дружественного огня.