Гордон Макгил - Армагеддон 2000 (Омен - 4)

Бреннан пригласил посетителей в комнату, затем пожал на прощанье руку Фасетти, отступившему на шаг и заявившему, что его работа сводится всего-навсего к тому, чтобы охранять других.

- Ну, со мной-то все будет в порядке, - заверил Бреннан Фасетти.

Монах же улыбнулся:

- Меня зовут брат Френсис, - представился он на прекрасном английском языке. - Из Субиако. Рад, что вы согласились встретиться.

- У меня времени в обрез, - предупредил Бреннан, жестом указывая на стул.

- Едва ли вы поверите тому, что мне предстоит рассказать, - продолжал юноша. - И в общем, я, честно говоря, не рассчитываю на это. - Он помолчал. Надолго ли вы в Риме, мистер Бреннан?

- Завтра я уезжаю. Монах вздохнул:

- Прошу вас, отложите ваш отъезд всего на несколько часов. Пойдемте со мной. Меня прислал священник по имени де Карло. Может быть, вы слышали о нем? - Последние слова звучали уже как мольба.

- Нет. Но я не могу...

- Отец де Карло просто не в состоянии путешествовать. Он очень стар. Послушайте, если я скажу, что вы должны помочь, потому что от вашей помощи зависит будущее человечества, то вы, конечно, сочтете все это за.., как это называется?

- Мелодрама.

- Да, да. Но если я начну что-либо объяснять вам, то будет еще хуже: вы просто решите, что я сошел с ума.

Единственное о чем я вас прошу - прочтите письмо. Вы можете подумать, что это бред, но это не так.

И сколько Бреннан ни пытался противиться обаянию монаха, оно все сильней и сильней действовало на него. Юноша словно обезоруживал Филиппа.

- Вы религиозны, мистер Бреннан?

- Боюсь, что только по воскресеньям, - словно извиняясь, сообщил тот.

- Вы протестант?

- Да.

- Позвольте мне кое-что процитировать. - Монах сложил руки, словно в молитве. - "Когда же увидите Иерусалим, окруженный войсками: тогда знайте, что приблизилось запустение его, потому что это дни отмщения;, да исполнится все написанное". - Я цитирую Святого Луку.

Бреннан снова взглянул на часы:

- Да, да, но я боюсь...

Он уже достаточно наслушался. Филипп чувствовал себя примерно так же, как тогда, когда к нему явился один из свидетелей Иеговы. Поначалу Филипп был сама любезность, но, в конце концов, счел за благо расстаться со своей напускной вежливостью, уже не зная, как отделаться от столь "высокого гостя".

Монах поднялся одновременно с Филиппом и направился к двери.

- Внемлите этим словам, хотя они и кажутся вам безумными. Отец де Карло приехал в Англию восемнадцать лет назад. Он был свидетелем второго пришествия Христа. Он разрушил физическое тело Сатаны.

Бреннан вымученно улыбнулся и, взяв под руку молодого человека, направился с ним к двери.

- Но дух Антихриста продолжает жить, мистер Бреннан. Только кинжалы могут освободить от него человечество.

Бреннан распахнул дверь.

- Все, о чем я прошу - это прочесть письмо. Пожалуйста, избавьтесь хоть ненадолго от скептицизма. Я позвоню вам завтра.

- Фасетти, - громко позвал Бреннан. Охранник тут же появился в дверях и, слегка потянув монаха за капюшон, увлек за собой из номера.

- До свидания, брат Френсис, - пробормотал Бреннан.

- Дьявольское отродье до сих пор здравствует, мистер Бреннан. Оно должно быть уничтожено.

Филипп поморщился и прикрыл дверь, услышав последнюю фразу монаха: "Отрекитесь от своего неверия во имя Господа..." Часом позже, сделав все необходимые звонки, Бреннан опустился в кресло и достал конверт. Зевая, он вскрыл его и вытащил шесть листков ксерокопий. Филипп поморщился: запах ксерокса каждый раз напоминал ему о забальзамированных трупах. К листкам прилагалась коротенькая записка: "То, о чем пишет эта женщина, - правда, да поможет нам Господь. Пожалуйста, приезжайте. - И подпись. - Отец де Карло Субнако".

Бреннан разложил письмо на столе и улыбнулся. Подобные писания попадались ему неоднократно. В самом начале своей дипломатической карьеры Бреннан получал кучу посланий - в стиле очевидцев НЛО - как однажды съязвил на этот счет его помощник. Теперь подобные письма не путешествовали дальше столов его подчиненных.

"Простите меня, святой отец, ибо я согрешила..." - Бреннан прочел первую страницу и, покачав головой, потянулся к бутылке шотландского виски.

- Господь Всемогущий, - только и произнес Бреннан, расхохотавшись вдруг от души.

***

A этот вечер Бреннаны были приглашены на ужин. Приглашал их Джеймс Ричард, высокий и элегантный мужчина, который говорил на том неподражаемом, свойственном лишь репортерам Би-Би-Си, наречии. Где бы он ни появлялся, из кармана его пиджака неизменно торчала гвоздика. У Ричарда имелся собственный взгляд на ремесло журналиста. Одно из основных профессиональных правил гласило: если какой-нибудь разговор не подлежал огласке, так тому и надлежало быть. Придерживаясь подобного положения вещей, Ричард очень скоро снискал к себе доверие многих политиков. Зато коллеги, наоборот, смотрели на него с некоторой опаской.