Гордон Макгил: Армагеддон 2000 (Омен - 4)

С трудом переводя дыхание, Бухер подтащил свою ношу к воротам, в глубине души молясь лишь об одном: чтобы они оказались не заперты. Он толкнул ногой тяжелую дубовую дверь, и она отворилась, протяжно заскрипев на ржавых петлях. Оглянувшись, старик заметил, что Дэмьен, как вкопанный, застыл у ворот. Страх сковал юношу, он не мог сделать ни шагу вперед.

- Пожалуйста, - шепотом бормотал старик, шаря в поисках дверного засова. Наконец, он нашел его. Однако тот так проржавел, что никак не сдвигался.

- Пожалуйста, Господи, - воскликнул Бухер, наваливаясь на задвижку с такой силой, что содрал с ладони добрый кусок кожи. Засов подался как раз в тот момент, когда Бухер услышал Дэмьена. Тот мчался по тропинке к церкви и яростно рычал, словно зверь. Всем своим весом Дэмьен налег на дверь, и от этого толчка труп его отца упал на церковный пол. Бухер подхватил его и поволок к алтарю.

- Бухер! - исступленный вопль юноши прорезал церковные стены, эхом отражаясь от полуразвалившегося свода. Бухер слышал, как Дэмьен обегал вокруг церкви, как он колотил по ее стенам, царапая их, а затем вновь и вновь молотил кулаками по камню.

Старик перевернул тело на спину. При падении лицо трупа разбилось и было теперь неузнаваемо. Бухер затащил тело на алтарь и разложил на церковном полу все кинжалы. Взяв в руки первый стилет, Бухер склонился над трупом того, кто некогда был его Божеством, кому он отдал бы и душу свою, и тело. Затем старик еле слышно прошептал:

- Ты обещал контроль, Дэмьен, а принес разрушение и гибель. Ты явился лживым пророком...

Бухер занес над головой кинжал и, крепко зажмурив глаза, вонзил его в труп. Кожа лопнула со звуком выстрела. И тут же за стеной раздался дикий вопль юноши. Из отверстия вырвался зловонный газ, и Бухер отшатнулся от трупа. Затем схватил второй кинжал и, заставив себя не отводить взгляд, нанес еще один удар. Потом третий, четвертый...

За стеной вопль перешел в страшный визг, превратившийся затем в вой шакала.

Оставался последний кинжал. Бухер всмотрелся в лик Христа на рукоятке и внезапно осенил себя крестным знамением. Как же звали того молодого человека, что шестьдесят лет назад поддался дьявольскому искушению? Старик никак не мог припомнить его имя. Он забыл самого себя. И теперь со всей жуткой очевидностью понимал, что жизнь его явилась кошмарной ошибкой, цепью страшных заблуждений ибо сам он оказался обманут и предан.

Последний кинжал вонзился в труп. Дэмьен Торн как будто испустил дух, воздух с шипением вырвался из его груди. Обессиленный и поникший, Бухер рухнул на колени. Он в неистовстве шептал слова молитвы. Он забыл о времени.

Поднявшись, наконец, с колен, Бухер остолбенел. Перед ним среди костей шакала валялись кинжалы. Тело Дэмьена Торна сгинуло, остался лишь распавшийся скелет зверя.

Бухер медленно повернулся и, с трудом волоча ноги, направился к выходу. Отодвинул засов и вышел на воздух. Юноша стоял на четвереньках, уставясь на Бухера бессмысленным и застывшим взглядом. Затем вздрогнул и пополз вниз по траве. Собака неподвижно лежала у порога. Сдохла, - подумал вдруг Бухер.

Возле ворот стояла женщина. В ужасе вглядывалась она в свои руки, пытаясь стереть с них кровь. Она словно очнулась от кошмарного сна.

- Прикрой свою наготу, женщина, - повелел Бухер. Она посмотрела на него, не узнавая. Затем натянула на себя остатки платья.

- Все, дело сделано, - обернулся к Маргарет Бухер. Рука об руку зашагали они к дому. Небо прояснялось, и в просветах начинали вспыхивать ослепительные звезды.

"И увиделъ я Ангела исходящаго съ неба, который имел ключъ от бездны, и большую цепь въ руке своей. Онъ взялъ дракона, змея древняго, котрый есть диавол и сатана, и сковалъ его на тысячу летъ, и низвергъ его въ бездну, и заключилъ его, и положилъ надъ нимъ печать дабы не прельщалъ уже народы, доколе не окончится тысяча летъ; после же сего ему должно быть освобожденнымъ на малое время".

Откровение Святого Иоанна, 20: 1 - 3.