Джеймс Баллард - Белая женщина, белая птица

Наконец лодка, загруженная от носа до кормы яркими перьями, отчалила. Криспин сидел у руля и поглядывал по сторонам. Он причалил к берегу возле дома вдовы. Во дворе горел костер, и прозрачный дымок поднимался к небу. Криспин обошел вокруг лодки и отобрал самые лучшие перья: сверкающие – из хвоста сокола, перламутровые – из наряда глупыша, коричневые – из грудного оперения гаги, и уложил их в корзину, почти как букет. Поставил корзину на плечо и пошел к дому.

Кэтрин Йорк в его отсутствие подтащила стол поближе к огню и теперь поправляла перья, чтобы дым лучше проходил между ними. Груда перьев на каркасе, сделанном из стоек беседки, выросла. Криспин поставил корзину у ног женщины и отошел на шаг.

– Миссис Йорк, я принес перьев. Может, пригодятся.

Женщина покосилась на небо, затем взглянула на Криспина и недоумевающе покачала головой, словно не узнала его.

– Что это?

– Перья. Для этого вот, – он указал на шалашик. – Это самые лучшие, красивее я не нашел.

Кэтрин Йорк опустилась на корточки. Сандалии скрылись под подолом. Она пробежала пальцами по разноцветным перьям, словно пыталась разобрать, каким птицам они принадлежали.

– Красивые. Спасибо, капитан, – она встала. – Я бы взяла их, но мне нужны только такие, – она показала на стол, и Криспин увидел разложенные на нем белые перья. Он выругался про себя и шлепнул ладонью по прикладу.

– Голубиные! Все до одного – голубиные! Как я сразу не заметил! – Он взял корзину. – Я принесу вам таких же.

– Криспин... – Кэтрин Йорк взяла его за руку и задумчиво посмотрела ему в лицо, будто думала, как бы повежливей спровадить его со двора. – У меня достаточно перьев, спасибо. Оно почти готово.

Криспин поднялся и, не придумав, что ответить светловолосой женщине, чьи руки и платье были покрыты легким пухом голубей, поднял корзину и зашагал к лодке.

На обратном пути он выбросил в реку все перья, и за лодкой тянулся по воде длинный белый след.

В ту ночь Криспину снились гигантские птицы, парившие в озаренных лунным светом небесах. Внезапно он проснулся, услышав тихий трепет крыльев и неземной, ни к кому не обращенный клич в вышине. Лежа на ржавой койке в капитанской каюте, прислонясь затылком к ржавой переборке, Криспин слушал шелест крыльев над мачтой.

Спрыгнув с койки, он схватил винтовку и босиком взлетел по трапу на мостик. Он увидел, как на фоне луны мелькнула огромная птица, летящая над рекой. Прежде чем он успел опереться на ограждение мостика и взять птицу на мушку, она уже оказалась слишком далеко, исчезла в тени обрыва. Видимо, она вознамерилась свить гнездо на мачте в оснастке, а Криспин ее спугнул. «Теперь она вряд ли возвратится», – подумал он.

Напрасно прождав на мостике несколько часов, Криспин спустился в лодку и переплыл реку. Он был очень возбужден: ночью ему показалось, что птица кружила над домом. Может быть, через разбитое окно в доме она увидела миссис Йорк? Над водой разносился негромкий рокот мотора, прерывавшийся, когда лодка натыкалась на трупы. Нахохлившись, Криспин сидел на корме с винтовкой в руках. Он пристал к берегу, пробежал по темному лугу, метнулся через мощеный двор, упал на колени возле двери в кухню и прижался к ней ухом, пытаясь услышать дыхание спящей наверху женщины.

Через час, когда над обрывом занялась заря, Криспин обошел вокруг дома и наткнулся на стойки от беседки и груду перьев. Шалашик был опрокинут. Заглянув в мягкий серый котелок, он понял: голубь начал вить гнездо.

Он представил себе Кэтрин Йорк, гуляющую по берегу, и птицу, подстерегающую ее в засаде. И мгновенно принял решение.

Стараясь не разбудить женщину, он разрушил гнездо. Развалил прикладом стенки, проделал дыру в устланном пухом дне. Взглянув на дело рук своих, Криспин со спокойной совестью возвратился на катер.

Он дежурил на палубе еще два дня, но голубь так и не появился. Кэтрин Йорк почти не выходила из дома и не подозревала о своем спасении. По ночам Криспин высаживался на берег и караулил ее дом. Погода ухудшалась, давала о себе знать приближающаяся зима. Днем Криспин не покидал катера – бродить по окрестным болотам ему не хотелось.

В ночь, когда разразилась гроза, Криспин опять увидел птицу. Весь день с моря шли тучи, а вечером овраг за домом скрыла пелена дождя. Стоя в рубке, Криспин слушал, как стонут переборки старого судна. С каждым яростным порывом ветра катер все глубже зарывался килем в ил.

Над рекой сверкали молнии, высвечивая тысячи неподвижных тел на лугах. Привалившись к штурвалу, Криспин рассматривал в темном стекле собственное тусклое отражение и вдруг увидел за ним огромную белую голову с длинным клювом. Криспин стоял, зачарованный, и глядел, как за плечами его отражения распахиваются два крыла. В следующее мгновение голубь, освещаемый вспышками молний, поднялся выше и стал кружить над мачтами, но вскоре запутался в стальных тросах.