Патриция Маккиллип - Наследница моря и огня (Мастер загадок - 2)

- Потому что Звездоносец мертв! Потому что тому, кто его убил, больше не нужно страшиться их могущества.

- И ты этому веришь? Именно так говорит Хьюриу - и Рорк Умбер. Я видел, как волшебник Алойл, который был деревом на Равнине Королевских Уст в течение семи столетий, обрел прежний облик, изумляясь тому, что освобожден. Он лишь очень коротко со мной переговорил; он не знал, почему освободился, и никогда не слышал о Звездоносце. У него были смертельной белизны волосы и глаза, которые видели собственную гибель. Я спросил его, куда он отправится, а он лишь рассмеялся и тут же исчез. Несколько дней спустя торговцы принесли с Хеда ужасную весть о муках Моргона и о перемене землеправления в день, когда освободился Алойл. Но я никогда не верил, что Моргон мертв.

- Что... Но что же тогда от него осталось? Он потерял все, что любил, потерял даже свое имя. Когда Аун... Когда Аун из Ана утратил землеправление при жизни, он покончил с собой. Он не мог...

- Я жил бок о бок с Моргоном, когда он был безымянным. Он вновь отыскал свое имя среди звезд, которые несет. Я не верю, что он мертв.

- Почему?

- Потому что это не тот ответ, который он ищет. Рэдерле с недоверием воззрилась на собеседника:

- Ты не думаешь, что у него здесь есть выбор?

- Нет. Он Звездоносец. Думаю, ему назначено жить.

- У тебя это звучит как приговор судьбы, - прошептала она. Он выпустил её ладони и поднялся, подошел к тому самому месту у окна, откуда она смотрела на безымянный город.

- Возможно. Но я бы не стал недооценивать того земледельца с Хеда. Внезапно он обернулся. - Не проедешься ли ты со мной на Равнину Королевских Уст, чтобы взглянуть на древний город?

- Прямо сейчас? Я думала, ты занят войной.

Его осунувшееся лицо согрела неожиданная улыбка.

- Был занят войной, пока мы не увидели твой корабль. Ты дала мне передышку до зари, когда я поведу тебя и твоих сопровождающих из Кэруэддина, Эта равнина небезопасное место. Там была убита жена Хьюриу. Теперь никто там не показывается, кроме меня, и даже я осторожен. Но ты можешь что-нибудь найти: камушек, сломанную вещицу-и они тебе что-то скажут.

Она проскакала с ним вместе через Кэруэддин, а затем по крутому скалистому склону на равнину, что раскинулась над морем. Морские ветры глухо и протяжно выли, гуляя из конца в конец меж огромных недвижных камней, которые за бессчетные столетия глубоко вросли в землю. Рэдерле, спешившись, непроизвольно положила руку на один из них: он был чистым и гладким на ощупь, по нему густо бежали изумрудно-зеленые прожилки.

- Какой красивый... - Она внезапно взглянула на Астрина. - Так вот откуда брали камни для твоего дома.

- Да. Рисунок, который образовывали эти камни, безнадежно нарушен. Камни было почти невозможно передвигать, но король, который их брал, Галил Имрис, был человеком настойчивым. - Астрин резко наклонился, поискал в длинной траве и в кривой расселине меж двух камней и снова поднялся, держа что-то в руке. Протер находку. Она замерцала на солнце звездной голубизной. Рэдерле взглянула на то, что покоилось на его ладони.

- Что это?

- Не знаю. Кусочек резного стекла, камешек... Трудно сказать что-либо наверняка о том, что встречается здесь... - Он перебросил находку в её ладонь и легонечко сомкнул её пальцы. - Подержи-ка.

Рэдерле с любопытством повертела находку, любуясь, как та искрится.

- Ты любишь эти большие камни, как бы опасны они ни были.

- Да. Потому меня в Имрисе считают чудаком. Я бы предпочел ковыряться среди забытых вещей, подобно ученому старому отшельнику, нежели вести на битву семь кораблей. Но война на южном побережье - это старая рана, которая постоянно гноится и, кажется, никогда не заживет. Поэтому Хьюриу нужно, чтобы я был там, даже если бы я попытался доказать ему, что могу нащупать, унюхать и постичь вкус чего-то жизненно важного, скрытого здесь. А ты? Ты что-нибудь чувствуешь?

Она подняла глаза от крохотного камешка и пробежала взглядом по рассеянным вокруг мощным глыбам. Равнина была пустынна, разве что - эти глыбы, трава с серебряными краями и один-единственный дуб, искривленный и перекрученный морским ветром. Безоблачное небо выгнулось, отстраняясь от равнины, доводя до невероятности

Великое Ничто. Рэдерле задумалась: какая сила могла бы вновь вырвать камни из этой земли, заставить их покинуть привычные места, столкнуть друг с другом и выстроить из них нечто грандиозное, так, чтобы оно издалека светилось мудростью, красотой и свободой, подобной свободе ветра? Но они лежали недвижно, намертво схваченные землей, и дремали. Она прошептала: "Безмолвие", и ветер умер.