Кир Булычев - Со старым годом !

Между Егором и девочкой был металлический барьер.

- Ты чего здесь стоишь? - спросил Егор.

Девочка поглядела на него и не ответила. Она обратила взгляд к пустому, замершему, уходящему в темную глубину эскалатору, словно надеялась, что он снова двинется и привезет к ней того, кого она ждет.

Егор перепрыгнул через барьер и подошел ближе.

- Я когда тебя увидел, - сказал он, - сразу подумал, что тебе Новый год до лампочки.

- Чего? - спросила девочка, не оборачиваясь. Будто Егор ей мешал и она терпеливо дожидалась, когда он уйдет.

- Что ты тоже останешься, - сказал Егор. Он не мог объяснить ей, что рад ее здесь видеть.

Девочка пожала плечами. Клетчатое пальто было ей коротко, а ноги - как палки. Лампа над головами начала тускнеть, словно кто-то вспомнил, что пора выключать свет.

- Больше никто уже не приедет, - сказал Егор.

-Да?

- Ты чего же стоишь? Пойдем отсюда. Здесь темно.

- Я не пойду.

- Глупая, там же никого нет.

- Он обещал.

- И метро уже не работает, - сказал Егор терпеливо. Здесь был человек, который слабее его, о котором надо будет заботиться, а это важно в мире, в котором все неизвестно.

Лампа часто замигала и погасла. Лишь слабый свет проникал снаружи сквозь стеклянные двери. Девочка сделала несколько шагов вперед, словно хотела заглянуть вниз, Егор не мешал ей, но она остановилась перед непроницаемой темнотой и вдруг спросила:

- Ты где?

- Здесь я, - ответил Егор. - Пошли.

Они вышли в серый воздух. Девочка шла рядом, вцепившись Егору в рукав пальто, словно очнулась и испугалась.

- Светает уже, - сказала она.

- Здесь всегда так, - сказал Егор, хоть и не был в этом уверен.

- Светает, - упрямо повторила девочка.

- Да ты посмотри, - сказал Егор, - снега-то нет.

- Снега нет.

Они стояли у входа в метро. Впереди был виден пустой вагон трамвая. Трамвай был старый, такой Егор видел в кино про войну.

- Как тебя зовут? - спросил Егор.

- Люська, - сказала девочка - Люська Тихонова.

Она поглядела на Егора, и он увидел, какие у нее высокие, тонкие и правильные, словно циркулем наведенные брови брови поехали вверх.

- Ты чего? - спросил Егор.

- Ну, я пошла, - сказала Люська Тихонова.

- Куда ты пойдешь?

- Домой, - сказала она, но после слова был маленький знак вопроса.

- Не ходи, - сказал Егор. - Я думаю, что здесь никого нет. Только ты и я.

Брови опять убежали наверх. Зрачки у Люськи были светлые и прозрачные. Она была готова поверить ему.

- Ты не хотела со всеми в Новый год идти, - сказал Егор. Он не спрашивал, а объяснял.

Люська кивнула.

- Вот все ушли, а ты осталась.

Люська снова кивнула, словно тысячу раз такое проделывала. А на самом деле ничего не поняла, потому что сказала:

- Ну, я пошла. Домой.

- Ты далеко живешь? - спросил Егор.

- За углом, вон в том доме.

- Пойдем вместе, сама посмотришь, что никого нет.

Люська быстро пошла к трамвайным путям. Егор вспомнил, что там недавно был человек - тогда за себя он не так боялся, - он мог бы убежать. Но теперь с ним девчонка. Егор оглянулся, палку бы найти, но ничего не увидел.

Люська вдруг замерла, глядя вверх.

- Это твои окна?

- Спят они, - сказала Люська.

- Ну, ты идешь?

- Нет.

- Испугалась?

- Не хочу.

- Слушай, я тебе русским языком говорю - никого там нет. И вообще в Москве никого нет. Все ушли.

- Куда ушли? - брови побежали вверх.

- Вперед ушли, в следующий год.

- А мы?

- А мы остались.

- И Константина нет?

- Какой Константин?

- Это ужасный человек! - Брови изобразили крайнюю степень удивления: как можно не знать Константина? - Он у нас живет. Раньше приходил, а теперь совсем живет.

В тумане, затянувшем подворотню, возникла странная, даже зловещая фигура Егор не сразу догадался, что этого человека он видел несколько минут назад.

Сразу бросилось в глаза, что он нес в руке тяжелый черный лом. Потом Егор увидел, как странно этот человек одет - в распахнутое черное пальто без одного рукава, вместо него оранжевый рукав рубашки. И уж в последнюю очередь обозначилось лицо - мятое, серое, все висит, нижняя губа, щеки и даже нос дай им волю, вообще бы сползли на грудь.

Егор попытался закрыть собой Люську, а Люська не усмотрела в человеке никакой опасности, укоризненно сказала:

- А сам говорил - никого нету!

Человеку было тяжело волочить лом, он остановился, закинул его на плечо. Только тут Егор увидел, что человек бос.

- Пыркин, - спросила Люська, - ты куда пошел?

- Люська? Помнишь меня?

- Как же не помнить - ты мне конфеты давал.