Кир Булычев - Со старым годом !

- Не помню, - сказал Пыркин и пошел мимо. Лом скашивал его в сторону, плечо задралось. Егор с Люськой невольно пошли следом, Пыркин вдруг замер, поглядел на них и спросил:

- Собачонку мою не видали? Собачонка моя пропала. Жулик пропал. Не иначе как ублюдки сманили.

И тут же поспешил прочь, словно не нуждался в ответе.

- Ты его знаешь? - спросил Егор.

- Я всех во дворе знаю, - ответила Люська - Он у нас в доме жил. В прошлом году пропал. Как раз под Новый год. С милицией искали, собаку приводили, овчарку, честное слово, черная совсем, а брюхо серое. Не веришь?

- И не нашли?

Вопрос был глупый. Если он здесь, конечно, не нашли.

- Не нашли. Он же алкоголик. Лечился даже. Мать говорила, счастье, что его от нас забрали.

- Ты говорила, что он сам пропал.

- Как будто пропал, а некоторые думали, что забрали. С придурью он.

- Так он что же, уже целый год здесь?

- Он здесь всегда жил, - Люська не поняла вопроса.

Издали, набирая силу, словно надвигающийся гром, пошел грохот и звон.

- Ой, это Пыркин. Всегда так, напьется и хулиганит, - сказала Люська. Ужасный человек.

Пыркина увидели на другой стороне улицы, где на первом этаже большого желтого дома раньше был продовольственный магазин. Громоздкий дом стоял в глубине, за сквером, теперь сквер пропал и длинная черная фигура Пыркина видна была издалека. Он снова поднял лом и, как копье, вонзил его в витрину. Витрина вдребезги. Грохот покатился над улицей и угас вдали - без эха, без отзвука.

- Ой, что будет, что будет, - приговаривала Люська, топоча сзади Егора. Опять в милицию загремит. Такая витрина, наверно, тысячу рублей стоит...

В Люське сочеталась девчонка, наивная и беззащитная, с трезвой старушкой, которая все уже видела и все знает.

Когда они подбежали к магазину, Пыркина на улице не было. В груде стекла валялся лом. Пирамиды консервных банок в витрине были разрушены, а изнутри, из темноты, доносилось шевеление и треск.

- Пыркин, вылазь, - сказала Люська строго. - Милиция приедет.

Пыркин отозвался не сразу.

- Не приедет, - сказал он. - Рад был бы увидеть ихнюю шинель. Нет здесь никакой милиции.

Он показался в витрине, словно портрет в раме. К груди он прижимал ящик, из которого торчали горлышки бутылок.

Поглядев на ребят, он развернулся задом и, опустив босую ногу, старался нащупать ею асфальт.

- Обрежешься, - сказала Люська. - Тут же стекла.

- Нет, - сказал Пыркин, - не обращай внимания. Стекла захрустели под ступней.

- Пошли, - сказала Люська Егору, - ты его не знаешь. Обязательно милиция приедет.

- Да сколько тебе говорить! - воскликнул Пыркин, опуская ящик на кучу стекла. - Нет здесь милиции, и вообще неизвестно, где мы пребываем, вернее всего, за грехи на том свете.

Пыркин вытащил из ящика бутылку водки, подцепил желтыми зубами блестящую крышечку и выплюнул на мостовую.

- Ну, с праздничком, - сказал он и опрокинул бутылку над раскрытым ртом.

Водка лилась туда, словно в воронку, но, наполнив рот, она хлынула по подбородку на черное пальто.

Пыркин с отвращением фыркнул, остатки водки фонтаном брызнули изо рта.

Он забросил бутылку за скамейку.

- Вот так всегда, не выпьешь, не закусишь.

Он наступил на груду стекла, и осколки расползлись из-под него в разные стороны, протянул грязную руку к ящику, вытащил еще одну бутылку, открыл и начал медленно лить водку на асфальт.

- Чепуха и сплошной обман.

Он запахнул пальто, на котором не было ни одной пуговицы.

- А вы-то чего? - спросил он. - Пошли со мной. Чего вам здесь в пустоте гулять.

Егор с Люськой переглянулись.

- Если ты думаешь, что у тебя кто дома есть, - добавил Пыркин, - то ошибаешься. Никого у тебя дома нет.

- А я и не хотела туда идти, - сказала Люська, срываясь с места и спеша за Пыркиным. - Я туда и не пойду. Там Константин. Я к отцу поеду.

- Никуда ты не поедешь, - сказал Пыркин.

Егор шел сзади. Непонятно, что делать дальше. Навалилась экзаменационная тупость, когда не знаешь билета и нет ни одной мысли в голове.

Подошли к перекрестку. Светофор смотрел черными, пустыми глазами.

- Не оглядывайтесь, - сказал Пыркин. - Нет здесь троллейбусов.

- А сколько сейчас времени? - спросил Егор, чтобы спросить чего-нибудь уж очень было тихо, только тяжелое дыхание Пыркина да стук Люськиных каблуков.

- Парень взрослый, в армию скоро, а не понял, - сказал Пыркин. Егор кивнул, он понял.

- А мы вас с милицией искали, - сказала Люська. - Собаку привозили, черную овчарку.

- У меня тоже собачка была. Жулик, - сказал Пыркин. - Сманили.