Алексей Бессонов - Сожгите всех!

– Да нет, доктор. Запись, безусловно, будет продемонстрирована. Я пытаюсь просчитать последствия скандала, который, без сомнения, разразится завтра же.

– Здесь я вам не советчик.

– Увы. Мастер Ник, – позвал он Маркеласа, – через час у вас интервью... Я хотел бы попросить вас поменьше нажимать на связь между Хатчинсоном и армейскими чинами. Получается так, что вы слышали об этом от третьего лица, понимаете? Рассказывайте об ужасах нашествия разбойников, посетуйте на нехватку рабочих рук, а в конце – прихватите невежливых солдат, только без подробностей. Идет?

– Как скажете, сенатор. Я все понял.

Судья Додд недоуменно посмотрел на лежавшие перед ним бумаги, потом поднял голову, но сказать ничего не успел: к нему пулей подлетел Трюфо и принялся шептать что-то на ухо. Судья выпучил глаза и негромко произнес:

– Ну, вы даете... Да, экспертиза в порядке. Так что – прямо сейчас?

– Аппарат уже установлен, ваша честь.

Додд посмотрел на секретаря. Тот медленно кивнул и отвернулся к окну. Происходящее на кафедре не ускользнуло от внимания адвокатов компании, они зашевелились и принялись шушукаться.

Судья откашлялся.

– Леди и джентльмены! – немного растерянно начал он. – Сегодня истцы продемонстрируют нам новое свидетельство... со своей стороны я... я должен предупредить всех присутствующих, что эта аудиозапись, подлинность которой заверена независимой судебной экспертизой, несет в себе элементы, э-ээ... черт побери... элементы нецензурной брани. Разумеется, в любом другом случае я первым настоял бы на прекращении подобной демонстрации, но сейчас мы обязаны прослушать это, гм... это свидетельство. Прошу вас.

Секретарь нажал кнопку, и в зале загремел голос Бэрдена:

«– ... вашим услугам, джентльмены. И все же я хочу заметить, что ваши действия, они, будь я проклят, выглядят настолько невежливыми, что я просто...

– Да пошел ты! – перебил его Блинов.

– Тише, старина, – это уже Хатчинсон. – Давайте поговорим по существу. Вы понимаете, что выиграть в этой истории вам уже не удастся. Я специально изолировал этого гребаного шерифа, чтобы он нам не мешал. Нам ведь не нужен лишний шум, правда? Мы будем говорить как деловые люди.

– Деловые люди, мастер Хатчинсон, не ведут себя как бандиты.

– Ай, бросьте. Вы проиграли, мастер Бэрден, вы проиграли с первого же хода, понимаете? Если вы попытаетесь трепыхаться, то, поверьте мне, ничего, кроме неприятностей, вы не наживете.

– Вы угрожаете мне, мастер Хатчинсон?

– Как хотите. Можете считать, что да, я вам угрожаю.

– Значит, вы все-таки думаете, что и я могу вам чем-то угрожать?

– Это сложный вопрос. Собственно, именно его я и хотел бы решить. Мне нужны шахты. Точнее, сами шахты мне ни к чему – мне нужны земли, на которых они расположены. И купить я их должен по той цене, которую смогу предложить покупателям. В сложившейся ситуации я буду для них вроде спасителя, не так ли?

– Хорош спаситель! Вы же грабитель, мастер Хатчинсон, вы просто бандит с большой дороги. Чем вы отличаетесь от тех людей, которые учинили весь этот погром? Тем, что не они вам, а вы им давали деньги?

– Да, это интересный юридический казус. Но юристы нам не понадобятся, верно? Мы с вами договоримся, и на этом вопрос будет закрыт.

Шум. Скрип раскрывающейся двери, голос Блинова:

«Кто это?»

Шаги. Снова Блинов:

«Что у вас тут за чертовщина? Лендер! Лендер?»

Андрей ухмыльнулся и посмотрел на белого как мел начальника штаба. Блинов сидел, судорожно вцепившись пальцами в столешницу, и обводил взглядом места истцов. Хатчинсон, напротив, выглядел совершенно спокойным. Сидящие рядом с ним адвокаты хмурились и покусывали губы. Они понимали: это конец. Заверенная запись, на которой их клиенты пытаются договориться с государственным администратором высокого ранга. Присяжным этого хватит по уши, все остальное будет не более чем спектаклем.

Блинов вернулся в кабинет.

« – Что там такое? – спросил Хатчинсон.

– Там какой-то сумасшедший, – нервно ответил офицер.

– Так пошлите его к черту!

– Как я его пошлю, он полковник медслужбы, говорит, что здешний врач! Интересно, много тут таких полковников?

– Это был доктор Огоновский, – зловеще проговорил Бэрден. – Очень влиятельная в общине фигура. Половина нашей молодежи появилась на свет при его участии.

– Пидоровский, мать его так! Откуда только такие козлы берутся, а? После гребаной войны все эти пидоры, крестами увешанные, так и прут со всех щелей, попробуй скажи им хоть слово. Вояки, мать их в лоб. Как чуть что – так сразу за стволы хватаются. Не навоевались, суки, все им война их гребаная снится. Я бы их...»