Алексей Бессонов - Сожгите всех!

– Вы правы, Вальтер. Это действительно совершенно иной масштаб.

Сенатор Даль слушал его, не перебивая. Андрей говорил долго, не упуская ни одной подробности, отдавая себе отчет в том, что первое впечатление генерала будет решающим. В конце рассказа он глубоко вздохнул и добавил, глядя сенатору прямо в глаза:

– Я полагаю, что вы сможете исполнить свой общественный долг с тем же блеском, с каким вы исполняли долг солдата.

Даль мягко усмехнулся. Он поднялся из кресла, сделал круг по своему громадному, словно ангар, кабинету и вернулся к столу.

– Вы принесли мне беспроигрышную конфету, Андрей, – тихо произнес он, нагнувшись над Огоновским. – Что хотите взамен?

– Справедливости, сенатор. Только справедливости.

– Считайте, что вы уже держите ее у себя в кармане. Это дело будет нелегким, возможно, оно займет немало времени. Вы совершенно правы в том, что начинать его следует прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик. Я меняю сегодняшнюю программу: вместо гетер мы встретимся с духовными лицами.

– С кем? – поразился Андрей.

– А, вы не в курсе нашего жаргона. Под духовными лицами в кулуарах подразумевают юристов, всю эту свору стряпчих, поверенных и прочих крючкотворов. Еще я попытаюсь привлечь кое-кого из лояльных нашей партии трепачей. Этот процесс должен быть очень хорошо освещен... да, кстати: вы говорите, что этот ваш шериф Маркелас готов вылететь по первому требованию?

– Да, все эти детали оговорены и с ним, и с шефом-попечителем.

– Шефа-попечителя мы сможем вызвать только после начала процесса, то есть, если я не ошибаюсь, где-то так через недельку или, может быть, чуть попозже. А мастера Маркеласа мы вызовем сегодня же – как представителя общественной политики развивающихся миров. Вечером мы утрясем этот вопрос с главой подкомиссии, которая занимается вашими дикими планетами. Сделаем официальный вызов, оплатим дорогу и проживание, устроим ему пару конференций – таких, знаете, чисто формальных. А тем временем духовники начнут процесс. Я буду общественным обвинителем, Маркелас – истцом. А ваши показания мы запротоколируем сразу же после его. Для порядка, чтобы потом никто не мог обвинить нас в каких-либо процессуальных нарушениях.

– Вы уверены, что процесс можно будет начать в столь сжатые сроки? Для нас это чрезвычайно важно.

– Андрей, с нашего уровня судебная машина запускается с пол-оборота, особенно учитывая сегодняшнюю политическую ситуацию. Великое множество людей, разжиревших в те годы, когда их соотечественники проливали кровь, стали думать, будто мир принадлежит не нам, победителям, а им, дезертирам, ни разу в жизни не бравшим в руки оружие. Ваш случай, мой дорогой доктор, довольно показателен. Нас, – он усмехнулся и пристукнул ногтем по кофейнику, – нас называют милитаристами. И что же? Нас это устраивает. Мы будем сражаться! А сейчас – простите, я должен отдать кое-какие распоряжения по поводу изменения нашей с вами сегодняшней программы.

Вальтер Даль стал сенатором благодаря своей давней дружбе с выходцами из нескольких могущественных семей. Война все перемешала, и родовитые гранды, пройдя через огонь, став в конце концов заслуженными, известными генералами, вдруг решили, что им нужны свои люди в высшем органе государственной власти. Помимо двух весьма известных имен, традиционно связанных с общественной политикой, выбор пал на генерала Даля. Он был небогат, не слишком родовит – это было важно – и имел поистине блестящую репутацию. Хорошо воспитанный, но в то же время честный, прямодушный солдат, поддержанный столь мощными силами, просто не мог проиграть на первых послевоенных выборах, и он победил, на двадцать процентов опередив своего сугубо штатского соперника.

В сенате Даль сразу же проявил себя, став обаятельным рупором «партии вчерашних фуражек», как окрестили его покровителей кулуарные остряки. Хорошо подготовленные речи, множество собственных идей и наработок менее чем за год превратили его в весьма перспективного молодого политика – никто не сомневался, что он останется в сенате надолго. Недавний генерал быстро оброс всеми необходимыми связями, завоевал авторитет среди всех тех незаметных муравьев, подпирающих любую удачную карьеру в политике – журналистов, адвокатов, провинциальных политических боссов, от поддержки которых в немалой степени зависит удача на холмах властного Олимпа. Ему прочили скорое богатство и славу; крестные отцы новоиспеченного политика видели, что не ошиблись в своем выборе.