Алексей Бессонов - Сожгите всех!

Обращаясь за помощью к Далю, Андрей знал, что тот не стал бы отказывать ему даже в том случае, если бы это дело не сулило ему ровным счетом ничего. Сейчас, не успев еще обзавестись настоящим панцирем профессионального цинизма, сенатор пошел бы навстречу своему другу хотя бы из эмоциональных побуждений – а уж имея политическую перспективу, он взялся за дело со всей серьезностью.

– Ну, – Даль вырубил связь и с улыбкой повернулся к Андрею, – считайте, что машина завертелась. Мой лимузин отвезет вас в отель, чтобы вы привели себя в порядок и переоделись в вечернее, а через два часа я буду ждать вас в клубе.

Верхний клуб отеля «Джереми Янг», ставший политической кухней новой консервативной партии, располагался на высоте трехсот метров, и через его прозрачные поляроидные стены открывался прекрасный вид на залив, пляшущий сейчас в обычном осеннем шторме. Отель принадлежал одному из серых кардиналов партии, поэтому очень скоро после выборов привычные завсегдатаи – бизнесмены и их юристы – покинули клуб навсегда. Теперь здесь встречались другие бизнесмены и другие юристы: те, что делают свои деньги, уткнувшись в корыто законодательной кормушки.

После короткого размышления Андрей оделся, как подобает солидному, уважающему себя провинциальному доктору: темно-зеленый камзол и никаких щегольских шарфов, нет, только строгий галстук с тремя лентами, на узел которых он прицепил свой Рыцарский Крест. Судя по одобрительному взгляду Даля, он поступил правильно. Сенатор сидел за угловым столом, справа от него в искусно замаскированной кадке зеленел папоротник, а слева тихонько журчал миниатюрный водопад. Рядом с сенатором меланхолично потягивал коктейль высокий мужчина с короткой седой бородкой и крохотным двуглавым орлом на груди темно-красного жилета. Тут же, но чуть поодаль, тихо переговаривались двое молодых людей, на лице одного из них красовался хорошо заглаженный, но все же бросающийся в глаза лучевой ожог. Присмотревшись, Андрей понял, что кисти рук у него реконструированы.

– Сенатор Шэттак, – представил Даль бородатого, – видная фигура в нашей партии.

– Да, в основном из-за своего роста, – добродушно отозвался тот. – Рад знакомству, доктор.

В манерах известного генерала уже ощущалось профессиональное дружелюбие, но отнюдь не наигранное, нет, то была семья, Шэттаки заседали в сенате почти двести лет, среди них были и госсекретари и члены кабинета. Имя Шэттак считалось символом консерватизма.

– Вы подбросили нам неплохую задачку, доктор, – сказал он. – Следует, кстати, выяснить, нет ли в том легионе, который подпалил вашу деревушку, каких-нибудь героев войны. Если есть – мы не станем педалировать армейскую тему. Найдем, я думаю, крайнего. Вообще-то говоря, мы находимся в выигрышном положении уже хотя бы потому, что нашим противникам придется защищаться всерьез, а мы можем себе позволить обвинять их играючи. Мы выигрываем при любом развитии событий, даже в случае юридического поражения мы победим политически. Да и вы тоже, доктор, не останетесь внакладе...

– Я? Неужели вы думаете, что я...

– Ну что вы, доктор. Не думайте о нас так уж плохо. Я и предположить не могу, что вы приехали сюда из корыстных побуждений. Я хочу сказать, что свою территорию Гринвиль...

– Гринвиллоу, сенатор...

– Ах, да. Спасибо, что поправили, а то я мог бы оговориться на сессии, – добродушно усмехнулся Шэттак, – а такие оговорки стоят довольно дорого... Так вот, территорию Гринвиллоу вы отвоюете в любом случае. После скандала туда уже никто не сунется.

– Я понимаю это, сенатор. Но мы должны выиграть процесс, иначе получится, что люди, пострадавшие в результате совершенного преступления, разуверятся в справедливости окончательно. Они ведь проливали кровь, сенатор. Я думаю, вам не стоит забывать об этом.

– А вы гораздо умнее, чем я ожидал, – заметил Шэттак, многозначительно глянув на Даля. – Быть может, вы окажете нам честь присоединиться к нашей партии?

– Я государственный служащий, сенатор.

– Ну, насколько я знаю, до полного пенсиона вам осталось всего несколько лет. А потом... впрочем, об этом мы можем поговорить позже. Я вижу, к нам приближается наш негодяй Трюфо. Сегодня он может стать ключевой фигурой нашего дела. Кстати, полковник, как вы насчет ужина? Здесь не самая лучшая кухня, но для здорового солдатского желудка она вполне приемлема.

– Благодарю, сенатор, я не голоден. Я предпочел бы коктейль и кофе.