Алексей Бессонов - Сожгите всех!

– Расскажи, когда тебя выпустили, – потребовал Андрей.

– Да вечером же. Приехал Бэрден, быстро с кем-то поговорил, и солдатье исчезли, будто их и не было. Мы, конечно, все пьяны были, так что могли и не заметить... А Хатчинсона я, кстати, не видел.

– Вообще не видел?

– Вообще. Легион еще стоит, по селам они ездили, прочесывали. Да что теперь... плохо дело.

– Что значит плохо? – насторожился Андрей.

– Четыре поселка выгорели начисто. Мельтер, Коноплянка и еще два. Каменные остовы остались. Если до зимы люди не успеют построиться – беда. Придется перебираться к соседям. Надеюсь, Бэрден сумеет выбить восстановительные кредиты в столице. Хотя, конечно, в этой ситуации рассчитывать на них почти не приходится. Наделали, сволочи, делов!

За окном зашумел двигатель. Раздвинув шторы, Андрей увидел, как к его дому подъезжает роскошный внедорожник с геральдическим орлом на боку. Бэрден был один, без свиты и охраны – захлопнув дверцу своего бульдозера, он суетливо огляделся по сторонам и быстро прошел к двери.

– Рад вас видеть, Олли, – сказал Андрей, пожимая руку гостя. – Надеюсь, эти мерзкие столичные вояки не слишком измучили вас?

– Слишком, слишком, – торопливо ответил Бэрден. – Я могу надеяться, что вы меня покормите? Целый день ни черта не жрал, да и к вам так спешил, что о еде и не подумал.

– Ну что вы, вас ждет стол. Сейчас подадут горячее. Идемте, Ник уже здесь, коньяком греется.

– Погодите. – Бэрден вытащил из кармана своего плаща какой-то темный пакет и, воровато оглядываясь, протянул его Андрею. – Спрячьте это в сейф.

– Что тут?

– Тут бомба. Я объясню. Пока – спрячьте. Мне удалось кое-что записать, вы понимаете меня?

– В данный момент я ничего не понимаю. Ладно, проходите к Нику, а я сейчас.

Заперев странный пакет в сейф и распорядившись о горячем, Андрей спустился в гостиную. Бэрден и Маркелас шептались, нагнувшись друг к другу, как два заговорщика.

– Давайте пока разомнемся, – предложил Андрей, прерывая их беседу. – Сейчас нам принесут мясо и все такое... есть даже тушеные грибы с Кассанданы.

– Давайте, давайте, – с неестественной живостью подхватил шеф. – А то целый день во рту ни капли.

– Что вы вообще сегодня делали? – весело удивился Андрей. – Не ели, не пили...

– Я думал.

– О! Это уже нечто. Вы познакомите нас со своими мыслями?

Бэрден чувственно проглотил коньяк, закусил и некоторое время блаженно жевал, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Мне предложили деньги, – заявил он, отойдя наконец от эйфории первой рюмки. – Огромные деньги.

– А вы?

– А почему вы не спрашиваете, за что?

– Ну... наверное, потому что мы уже знаем. Вам предлагали деньги, чтобы вы не писали жалоб, заявлений – короче, не мешали мастеру Хатчинсону на корню скупать всю нашу округу.

– Почти в точку, но не совсем. Видите ли, доктор, ваше появление, – Бэрден положил руку на графин с коньяком и мерзко захихикал, – явление, так сказать, полковника Огоновского народу – произвело на них определенное впечатление. Они решили, что у нас тут на каждой кочке сидит сумасшедший полковник, размахивающий наградным оружием. Так что вы, можно сказать, подняли мои ставки. Да, друзья мои! Если бы доктор не вломился в мою приемную и не учинил там самые настоящие разборки, беседа с этими милыми господами не доставила бы мне и трети полученного удовольствия. Они предложили мне деньги за то, чтобы я замял дело. Да, они, конечно, понимают, что наш уважаемый шериф вряд ли станет бомбардировать столицу жалобами, но вот дорогой доктор – о-оо, это было что-то. Жаль, Ник, что вы пропустили это представление.

– Мне было очень горько, – тихо произнес Андрей, в упор глядя на Бэрдена.

– Да погодите, погодите, – смутился шеф-попечитель. – Вы меня неверно поняли... дослушайте до конца. Лучше налейте, что ли... да. Так вот: я, может быть, не великий воин, но, как говорится, и у интенданта есть собственная хитрость. В общем, я не сказал им ни да, ни нет. Хатчинсон тотчас же убрался в столицу, а Блинов – операцией командовал именно он – стал слаще меда. Доктор, вы их напугали! Теперь, если я что-то понимаю в этой жизни, мы сможем выбить у Хатчинсона нормальные цены за участки – или пусть он убирается к черту.

– Вы молодчина, Олли, – улыбнулся Огоновский. – Я хочу выпить за вашу воинскую хитрость...

– Вот только продавать все равно никто ничего не захочет, – сумрачно заявил Маркелас, возвращая на стол пустую рюмку.

– Что? – едва не подскочил Бэрден.