А. Больных - Смарагдовые звезды

– Вот ты где, предатель! – взревел берсерк. Меч в его руках заходил словно молот кузнеца, от страшных ударов не спасали костяные доспехи. Берсерк крушил и своих, и чужих, стремясь добраться до Александра.

Тот почувствовал, как его подхватывает и несет жаркая волна. Опомнился он столкнувшись лицом к лицу с Лютингом.

– Берегись! – зарычал берсерк. – Сейчас ты заплатишь за измену!

– Мерзавец! – ответил Александр. – Это твой час настал!

Меч берсерка, ударившись о саблю Александра, высек сноп искр. И Александр сразу ощутил звериную силу противника. При каждом ударе саблю отбрасывало, словно на нее падало тяжелое бревно. Не спасало ни умение, ни ловкость. А кроме того больная нога… Не очень попрыгаешь.

Александр начал медленно отступать. Заметив это, берсерк еще усилил напор. Александр понял, что долго ему не продержаться. Но за спиной Лютинга возник неясный силуэт. Человек согнулся втрое и припал к земле, стараясь остаться незамеченным. Улучив момент, он кошачьим прыжком бросился на спину берсерка, взмахнул рукой и вонзил нож между лопаток, спрыгнул и кинулся наутек.

Лютинг взревел как раненый медведь, мощным ударом опрокинул Александра навзничь, высоко поднял меч, готовясь нанести последний удар. Александр закрыл глаза… И ничего не случилось. Он осторожно приоткрыл правый глаз. Лютинг с перекошенным от боли лицом стоял неподвижно, из груди у него торчали две стрелы. Три смертельные раны не мог вынести даже исполин-берсерк. Он рухнул, словно подрубленное дерево.

Гибель Лютинга сломила сопротивление варягов. Они были застигнуты врасплох, почти половина отряда погибла прежде чем начался бой. Варяги принуждены были сражаться без доспехов, каждый удар противника становился для них роковым. Такого испытания они не выдержали. Последняя ожесточенная схватка разгорелась возле драккаров. Ведь их вытащили на песок! Столкнуть на воду варяги сумели только один. Второй был подожжен, и пламя быстро охватило его, вынудив варягов спасаться вплавь. Воспользовавшись тем, что ойки собрались вокруг пылающего драккара, второй корабль, на котором не хватало половины весел, неуклюже, словно прихрамывая, отошел от берега и скрылся в темноте.

Тщетно пытался Александр разгадать, куда ушел драккар.

– Чего смотришь, – хлопнул его по плечу подошедший Пайпын.

– Они бежали и больше не вернутся.

– Я как раз считаю наоборот, утром они обязательно будут здесь. Варяги не признают поражение так просто. Прикажи своим богатырям держаться на чеку, как бы не случилось худа.

Пайпын захохотал.

– У тебя просто помутилось в голове после хорошего удара. Впредь тебе наука – не пытайся руками вырвать дерево. Я убил великана и спас тебя. Сейчас я уничтожу его душу, и он больше не возродится, тебе никто не будет мстить. Не бойся, – насмешливо закончил сенг-ира.

Слабые лучи утреннего солнца с трудом пробивались сквозь плотные черные тучи. Открывшаяся картина наполнила душу Александра омерзением и ужасом. Ойки старательно собирали трупы врагов и снимали с них скальпы! Теперь разъяснилось непонятное упоминание «радужно отливающей головной кожи».

К нему подошел, позевывая, Пайпын.

– Вот видишь, ничего не произошло. Держи, – он протянул Александру окровавленную тряпку. Тот шарахнулся в сторону, узнав скальп.

– Спасибо, не надо, – запинаясь, выдавил он.

– Напрасно, – посожалел сенг-ира. – Это головная кожа того великана. Носи ее с собой, и его душа будет вечно мучиться.

– Нет-нет, – энергично затряс головой Александр. – У нас нет такого обычая. Мы хороним даже врагов.

– Вот потому вас так часто и бьют, – поучительно сказал Пайпын.

– Ладно, с этим мы как-нибудь разберемся потом. Вы освободили пленных?

– Конечно.

– Одноглазые были связаны?

– Как и твой слепой друг.

– Странно, я ожидал… Постой! – вскинулся Александр. – Мне послышался какой-то шум на реке. Варяги возвращаются!

Пайпын тоже насторожился. Но сквозь густой туман, клубящийся над зеркальной гладью реки ничего не было видно. На песке валялись мокрые черные головешки, плавно покачивался перевернутый шлем – все, что осталось от сгоревшего драккара. Обугленная драконья голова слепо таращилась на них.

– У тебя душа зайца, – с презрением бросил Пайпын.

– Нет, совершенно точно. Я слышу плеск весел!

Пайпын прислушался, и по его лицу пробежала тень сомнения.

– Это тебе кажется… – промямлил он.

Стена тумана поднималась шагах в тридцати от берега, поэтому рассмотреть, что происходит на реке не мог никто. И когда из колеблющейся белесой пелены высунулся черный дракон, Александр невольно охнул. Мерно взмахивая крыльями, чудовище направлялось к берегу. Вода кипела и бурлила, раздаваясь под его мощным телом.