Андреас Эшбах - Экспоненциальный дрейф

Ребер все-таки был невропатологом и знал, как работает мозг человека, в том числе и его собственный. Невозможно вспомнить что-то через силу. Но он поможет своей памяти…

Ребер с трудом дотянул до конца смены. Добравшись до дома, он первым делом выдернул телефонный шнур из розетки, затем долго принимал ванну с травяными добавками — надежный способ, чтобы приснился последний отпуск в Провансе. После чего уютно укутался в банный халат и, напевая французскую песенку, приготовил на ужин свое любимое блюдо с макаронами. Он накрыл стол в гостиной, что делал только тогда, когда к нему приезжала его давняя и столь далекая от него возлюбленная, — она жила в Берлине и уверяла, что может жить только там. Из музыкального центра лились звуки концерта для фортепиано Моцарта, и Ребер наслаждался едой и прекрасным «Бордо». Он задумчиво смотрел на тарелку, разглядывая узоры из грибов, трав и белого, кремового соуса. Например, вот этот, который слегка напоминает очертания лошадиной головы…

Внезапно Ребер вспомнил, где видел такое родимое пятно на шее, как у незнакомца.

Он резко поднялся из-за стола и быстро прошел в свой рабочий кабинет. Отыскал картонную коробку, которая лет десять пылилась на одном из шкафов. Ребер стащил ее вниз и лихорадочно перебирал папки, скоросшиватели, стопки бумаг, обтянутые пересохшими резинками. Вот они. Распечатки научных статей, которые он, тогда еще студент, обрабатывал на компьютере для своего профессора. В то время этим можно было отличиться.

Вот. Одна из фотографий, которые он вставлял в текст. Пятно на шее показалось ему тогда браком сканера. Мужчина, который приходил к нему в четверг, только помоложе. Подпись: «Армин П., 20 лет. Обрел сознание после двух лет коматозного состояния».

Произошли два события, которые должны были навсегда изменить жизнь Бернхарда Абеля.

Первое произошло, когда он пытался вспомнить приходившего к нему незнакомца. Бернхард без конца листал свою старую, засаленную записную книжку, перечитывал имена, неразборчиво написанные разными ручками и карандашами, и пытался восстановить события, связанные с ними. Ничего. Конечно, книжка устарела. За два года до инсульта он купил себе новый модный органайзер, батарейка которого села во время его пребывания в коме, а вместе с ней пропали и все данные. Но что это меняло? Наверное, имена и адреса этих людей, записанные на истрепанных страницах, когда-то были дороги ему. Но он полностью забыл их и даже не помнил, что когда-то все было иначе. Он читал имена — набор букв, которые теперь не имели никакого значения. Он ничего не мог с ними связать — никакого воспоминания, ни одной картины. С таким же успехом он мог читать телефонный справочник.

«Вполне возможно, что в вашей памяти существуют пробелы, вне вашего сознания», — говорил врач. Теперь Бернхард это понял. Словно он посмотрел в глубь озера, за сияние и отражение водной поверхности. И там, в глубине, нечто пришло в движение, нечто несказанно мощное. Пришло в движение и начало подниматься. Неудержимо. Почувствовав это, Бернхард Абель откинулся назад и закрыл глаза. Да, оно пришло в движение, и ничто уже не сможет его остановить…

В первое время ничего не происходило. Его жена все так же ходила на работу и минимум два раза в неделю оставалась там допоздна, поскольку приближался январь 2002 года и, значит, введение в обращение наличных евро. Его дочь все так же во время обеда рассказывала о своих одноклассниках и учителях. А сам Бернхард все так же подолгу стоял на балконе и наблюдал днем за людьми и машинами, а ночью — за небом.

Второе событие произошло, когда он услышал в новостях, что с помощью космического телескопа «Хаббл» впервые удалось доказать существование атмосферы у вращающейся вокруг далекой звезды планеты.

— Подожди, — остановил Бернхард жену, когда она попыталась переключить телевизор на другой канал.

В новостях сообщали, что речь идет о планете в созвездии Пегаса, на расстоянии ста пятидесяти световых лет от Земли. Вдобавок показали небольшой отрывок пресс-конференции, на которой какой-то ученый пытался объяснить, как им удалось отыскать эту атмосферу.

Непонятно, по какой причине ему вспомнился его бывший коллега по работе — Ив. Бернхард полистал свою записную книжку и нашел его.

— Ив Леманн. Я помню его. Он все время смеялся над тем, как немцы пытаются выговорить его фамилию по-французски. Ив был не коллегой, а моим начальником, одним из двух учредителей компании. Он иногда присутствовал при передаче оборудования.