Лоис Буджолд - Память

– Эй, послушай, всякая операция по спасению заложников, когда удается вытащить всех живыми, является успехом с любой разумной точки зрения. Допустим, наш хирург не приделает твоему несчастному барраярцу ноги задом наперед или левую вместо правой, – значит, успех на все сто.

– Э-э… да. А что произошло, когда… когда я вырубился? Что случилось с Форбергом?

– К несчастью, попал под дружеский огонь. Хотя в тот момент он не казался особо дружеским. Ты рухнул, изумив нас до чертиков. Твой костюм выдал кучу всякого мусора по телеметрии, а потом включился твой плазмотрон. – Она запустила руки себе в волосы.

Майлз глянул на тяжелый плазмотрон, встроенный в правый рукав боевой брони Куинн, – копию его собственного. И сердце у него упало куда-то в его взбаламученный желудок. – О, нет. Ох, черт! Только не говори мне, что…

– Боюсь, именно это. Ты срезал под колени нашего собственного спасаемого. Так аккуратно, как только можно, прямо по обоим ногам. К счастью – как мне думается, – луч прижег там же, где отрезал, поэтому тот не истек кровью до смерти. И он был так накачан наркотиками, что я не уверена, почувствовал ли он что-то. На мгновение я было подумала, что кто-то из противников захватил дистанционное управление твоей броней, но инженеры клянутся, что это больше невозможно. Ты еще разнес приличный кусок стены, так что четверым из нас пришлось ухватить тебя за руку и держать, пока медик не смог вскрыть своим ключом твою броню, залезть внутрь и отсоединить тебя. А ты в это время поливал лучом все вокруг – едва не задел нас, черт побери! От полного отчаяния я выстрелила тебе из парализатора в основание шеи, и ты отключился. Я перепугалась, уж не убила ли тебя.

Когда Куинн это описывала, у нее чуть перехватило дыание. В конце концов, ее прекрасное лицо – не настоящее, а восстановленное после ее собственного жуткого знакомства с плазменным огнем, случившегося более десяти лет назад. – Майлз, что с тобой, к черту, творится?

– Думаю, у меня было… что-то вроде припадка. Типа эпилепсии, не считая того, что неврологических следов после него не остается. Боюсь, это пост-эффект моего прошлогоднего криооживления. – «Тебе чертовски хорошо известно, что это так.» Он потрогал парные шрамы с обеих сторон шеи, теперь слабо заметные и бледные, – самый незначительный из оставшихся с тех пор сувениров. Раз в критическом положении Куинн пришлось выстрелить в него из парализатора, это объясняет и длительное состояние беспамятства, и последовавшую за ним головную боль. Значит, припадок был не хуже предыдущих…

– О боже, – ахнула Куинн. – Но это ведь в первый… – Она замолчала, всмотрелась в него поближе. Голос ее сделался бесстрастным. – Это с тобой не впервые, понятно.

Молчание стало напряженным; Майлз заставил себя заговорить прежде, чем эта тишина с треском разорвалась. – Случалось это раза три или четыре, – или пять – с тех пор, как меня воскресили после криостаза. Криохирург сказала, что это может пройти само собой, таким же образом, как провалы в памяти и трудности с дыханием. И какое-то время спустя показалось, что они прекратились.

– И СБ позволила тебе отправиться на тайное боевое задание с этакой бомбой замедленного действия в голове?

– СБ… не знает.

– Майлз …

– Элли! – отчаянно заговорил он. – Они бы тотчас сняли меня с оперативной работы, ты их знаешь! В лучшем случае прибили бы подошвы моих сапог к полу за каким-нибудь столом. А в худшем – отправили бы в отставку по здоровью. И это был бы конец адмирала Нейсмита. Навсегда.

Она застыла, потярясенная.

– Я рассчитывал, что если приступы возобновятся, я смогу разобраться с ними сам. И думал, что мне это удалось.

– Кто-нибудь об знает?

– Немногие… Я не хотел давать этой информации возможность дойти до СБ. Сказал нашему дендарийскому хирургу. И взял с нее клятву держать это в секрете. Мы с ней работаем над диагнозом, который показал бы их причину. И пока что не очень далеко продвинулись. В конце концов, она специализируется на травмах. – Ага, вроде плазменных ожогов и приживления конечностей. По крайней мере, лейтенант Форберг не мог бы оказаться сейчас в лучших или более опытных руках, даже если бы чудом мгновенно перенесся домой, в барраярский Имперский военный госпиталь.

Куин сжала губы. – Но мне ты не сказал. Не говоря уж о наших личных отношениях, я твой заместитель в этой операции!

– Я должен был сказать тебе. Теперь, оглядываясь назад, я это четко вижу. – «Аж глаза слепит».