Лоис Буджолд - Ученик воина

Бабушка отвела всю компанию в гостиную. Майлз сел на кушетку и вздрогнул от боли при воспоминании о Ботари. Интересно, станет или когда-нибудь смерть сержанта, словно шрамы ветеранов, отзываться застарелой болью на каждое изменение погоды?

И словно вторя его мыслям, миссис Нейсмит произнесла: – А где сержант, где Елена? Отчитываются в посольстве? Я удивилась даже тому, что тебе позволили навестить меня. По лейтенанту Кроуи у меня сложилось такое впечатление, что тебя собираются затолкать тебя на борт летящего к Барраяру скоростного курьера в ту же секунду, как наложат на тебя руки.

– Мы еще не были в посольстве, – беспокойно сознался Майлз. – Мы отправились прямо сюда.

– Говорил я тебе: первым делом мы должны были доложиться, – сказал Айвен. Майлз отрицательно помахал рукой.

Теперь бабушка посмотрела на него сосредоточенно и проницательно. – Что не так, Майлз? Где Елена?

– Она в безопасности, – ответил Майлз, – но не здесь. А сержант погиб два… почти три месяца назад. Несчастный случай.

– Ох, – произнесла миссис Нейсмит. Несколько секунд она сидела молча, успокаиваясь. – Признаюсь, я никогда не понимала, что твоя мать находит в этом человеке, но я знаю, что ей горько будет его не хватать… Ты не хочешь позвонить отсюда лейтенанту Кроуи? – Она кивнула, глядя на Майлза, и добавила: – Так вот где ты был последние пять месяцев! Готовился быть пилотом скачкового корабля? Не думаю, что стоило из этого делать тайну; Корделия наверняка бы тебя поддержала…

Майлз смущенно потрогал серебристый кружок. – Это фальшивка. Я взял взаймы удостоверение у скачкового пилота, чтобы пройти таможню.

– Майлз… – она нетерпеливо сжала губы, и от беспокойства вертикальные морщинки между ее бровями сделались глубже. – Что происходит? Это все больше и больше имеет отношение к вашей ужасной барраярской политике?

– Боюсь, что так. Скажи скорее – что было слышно из дома с тех пор, как улетел Димир?

– Судя по словам твоей матери, тебя планируют призвать к ответу в Совете Графов по некоему сфабрикованному обвинению в измене, причем очень скоро.

Майлз коротко кивнул Айвену – «ну, что я говорил?»; тот принялся грызть ноготь на большом пальце.

– Очевидно, там была масса закулисных маневров – я не поняла и половины из ее сообщения на диске. Уверена, только барраярец может разобраться в том, как работает ваше правительство. По логике, оно должно было рухнуть много лет назад… В любом случае, большая часть сообщения вертелась вокруг идеи замены обвинения в измене по нарушению какого-то закона Форлопулоса обвинением в измене ввиду намерения узурпировать трон Империи.

– Что?! – Майлз взвился на ноги. Его окатило горячей волной ужаса. – Это же совершенное безумие! Я не хочу работу Грегора! Они что, думают, я из ума выжил? Во-первых, тогда мне пришлось бы получить в свое командование всю Имперскую Службу, а не только какой-то вшивый флот вольных наемников…

– Хочешь сказать, у тебя действительно есть флот наемников? – Глаза бабушки расширились. – Я-то думала, это просто дикие сплетни… Тогда в том, что говорила про обвинение Корделия, куда больше смысла…

– А что говорила мама?

– Что твоему отцу пришлось немало потрудиться, чтобы подтолкнуть графа Фор-как-его-там… никогда не могу правильно запомнить этих ваших форов…

– Фордрозду?

– Да, вот его.

Майлз с Айвеном обменялись совершенно безумными взглядами.

– … чтобы побудить Фордрозду усилить обвинение – от меньшего к большему, покуда все думают, что он хочет как раз противоположного. Я не понимаю, что это меняет – наказание-то одно и то же?

– У отца получилось?

– Видимо, да. По крайней мере, так было две недели назад, когда прибывший вчера скоростной курьер вылетел с Барраяра.

– А-а… – Майлз принялся расхаживать взад-вперед. – А-а. Мудро, мудро. Может быть…

– Я тоже не понимаю, – пожаловался Айвен. – Узурпация – куда худшее обвинение.

– Но так уж случилось, что в нем я не виноват! Более того – это обвинение в намерениях. Все, что мне нужно для его опровержения, – это появиться там. А нарушение закона Форлопулоса – это обвинение в реальных действиях; и в этом действии, хоть такого намерения у меня не было, я виновен. Допустим, я явлюсь на суд и расскажу всю правду, как того будет требовать клятва, – мне будет значительно труднее отвертеться.

Айвен покончил с обгрызанием ногтя на большом пальце другой руки. – А что заставляет тебя думать, будто твоя виновность или невиновность повлияет на исход дела?