Лоис Буджолд - Ученик воина

Майлз двинулся через широкое пустое пространство, и вся толпа – теперь до единого человека дендарийцы, – вереницей потянулась за ним. Ну вот, подумал Майлз, гаммельнский крысолов завел всех крыс в реку (тут он оглянулся), а детей – в золотую гору. А что бы он стал делать, если бы дети и крысы перемешались так, что невозможно было их разделить?

Майлз, закинув руки за голову, развалился на гидро-кушетке смотровой палубы, выходящей на теневую сторону завода, и уставился в глубины пространства – теперь уже не пустые. Там в вакууме мерцали и посверкивали идущие к станции суда дендарийского флота, живые созвездия из людей и кораблей.

В летней усадьбе в Форкосиган-Сюрло у него в спальне была собственная выставка боевых космолетов; классические модели военных барраярских судов, чье тщательно выверенное расположение поддерживали почти невидимые и очень прочные нити. Невидимые нити. Он сложил губы трубочкой и силой дунул в хрустальный купол, будто мог этим заставить дендарийские корабли вращаться и плясать на месте.

Девятнадцать боевых кораблей и около трех тысяч солдат и техников… – Мое! – попробовал он произнести. – Это все мое. – Фраза не вызвала у него соответствующего ликования. Скорее он ощущал себя мишенью.

Во-первых, сказанное не было правдой. Вопрос, кто же на самом деле является владельцем видневшейся снаружи боевой техники стоимостью в миллионы бетанских долларов, был поразительно сложен. Целых четыре дня заняли переговоры по выработке тех самых «деталей», от которых он легкомысленным движением руки отмахнулся тогда, в причальном отсеке. Восемью кораблями владел лично Оссер, плюс было еще восемь независимых капитанов-владельцев. Почти у всех были кредиторы. Выходило, что как минимум десять процентов «его» флота принадлежит Первому Банку Единения Джексона, знаменитого своими номерными счетами в банке и неболтливостью в отношении собственных клиентов; насколько Майлз знал, он теперь вкладывал свои деньги в поддержку индустрии азартных игр, промышленного шпионажа и торговли живым товаром от одного конца вселенной П-В туннелей до другого. Похоже, он не столько хозяин дендарийского флота, сколько самый главный из его наемных работников.

Вопрос о владении «Ариэлем» и «Триумфом» отчасти осложнялся тем, что Майлз захватил их в бою. Раньше «Триумф» был в полной собственности Танга, а вот Осон был по уши в долгах за «Ариэль» еще одной кредитной организации с Единения Джексона. Оссер, пока еще он работал на пеллиан, прекратил все выплаты после захвата «Ариэля», оставив кредиторов – как они там называются? «Луиджи Бхарапутра и сыновья, закрытая семейная финансовая и холдинговая компания с ограниченной ответственностью, Единение Джексона» – востребовать за корабль страховку, если таковая была. Капитан Осон побледнел, когда выяснил, что следователь вышеназванной компании вскоре прибудет сюда для разбирательства.

Одной инвентарной описи было бы достаточно, чтобы свести Майлза с ума, а когда дело дошло до самых различных персональных контрактов – его желудок заболел бы, если бы был на это способен. Еще до прибытия Оссера дендарийцам причиталась прибыль от контракта с фелицианами. Теперь прибыль, рассчитанную на двести человек, нужно было распределить так, чтобы содержать три тысячи.

Или больше трех тысяч. Дендарийский флот раздувался на глазах. Только вчера через П-В туннель прибыл еще один вольный корабль – бог знает, на какой фабрике слухов он про них услышал, – а уж воодушевленные потенциальные новобранцы с Фелиции ухитрялись прилетать сюда с каждым новым кораблем. Завод по очистке металлов снова работал по своему прямому назначению, контроль за локальным пространством оказался в руках фелициан, и их войска теперь захватывали пеллианские базы по всей системе.

Пошли разговоры о том, что надо вновь наняться на службу к Фелиции, желающей в свою очередь заблокировать тоннель против своего давнего, побежденного противника. Как только дело касалось этой темы, в голове у Майлза непроизвольно всплывала фраза «Уходить нужно, пока выигрываешь»; этот план наполнял его тайным ужасом. Он жаждал убраться отсюда прежде, чем рухнет весь этот карточный домик. Ему нужно по крайней мере отличать в собственном сознании реальность от вымысла, а вот для остальных смешивать одно с другом как можно сильнее.

С пандуса послышался шепот, донесшийся до уха Майлза благодаря какой-то случайной прихоти акустики. Он различил высокий голос Елены и прислушался: – Мы не обязаны его спрашивать. Мы не на Барраяре и и никогда туда не вернемся…