Лоис Буджолд: Танец отражений

Что за знак, какого чёрта…

Она наклонилась, её губы шевельнулись, рука с алыми когтями легла ему на плечо – клону вдруг показалось, что она собирается откусить ему голову, содрать с него шкуру и сожрать, но тут её губы прижались к его губам. У него перехватило дыхание, в глазах потемнело и он почти потерял сознание, прежде чем она выпрямилась и бросила на него озадаченный, обиженный взгляд.

– Майлз, в чём дело?

Это был поцелуй. Хреновы боги!

– Ничего, – выдавил он. – Я… болел. Наверное, мне не следовало вставать, но я должен был провести инспекцию.

Она выглядела очень встревоженной.

– Я бы сказала, тебе совершенно не следовало вставать – ты весь дрожишь! Ты едва стоишь на ногах. Сейчас, я отнесу тебя в медотсек. Сумасшедший!

– Нет! Я в порядке. То есть, меня уже лечили. Мне просто надо отдохнуть, немного времени, чтобы восстановить силы, и всё.

– Ну, тогда возвращайся прямо в постель!

– Да.

Он повернулся. Она шлёпнула его под зад. Он прикусил язык.

– По крайней мере, ты лучше ел. Позаботься о себе, а?

Он махнул рукой через плечо и ушёл, не оглядываясь. Было ли это военной дружбой? Сержанта к адмиралу? Вряд ли. Они были близки. Нейсмит, долбаный сумасшедший ублюдок, чем ты занимался в свободное время? Я думал, у тебя вообще нет свободного времени. Ты извращённый маньяк-самоубийца, если трахался с этой…

Коротышка запер за собой дверь каюты и привалился к ней, сотрясаясь в истерическом смехе. Проклятье, он изучил всё о Нейсмите, всё. Этого не должно было случиться. С такими друзьями кому нужны враги?

Он разделся и лег в постель, размышляя о сложной жизни Нейсмита-Форкосигана и о других ловушках, которые она ему готовит. Наконец, по неуловимому изменению в шорохах и скрипах корабля вокруг него, по короткому рывку меняющихся гравитационных полей он понял, что «Ариэль» покинул эскобарскую орбиту. Он добился успеха в похищении полностью вооружённого и снаряжённого военного крейсера, и никто даже не знает этого. Они на пути к Архипелагу Джексона. К его судьбе. Его, не Нейсмита. Наконец, его мысли растворились во сне.

Но если ты претендуешь на собственную судьбу, прошептал его демон, прежде чем забвение поглотило его, почему ты не претендуешь на собственное имя?

Из ведущего с корабля пассажирского рукава они появились рука об руку, шагая в ногу: Куинн с баулом на плече и Майлз с лётной сумкой в свободной руке. Головы всех людей в зале прилетов пересадочной орбитальной станции повернулись в их сторону. Проходя мимо мужчин, искоса бросающих на них завистливые взоры, Майлз украдкой самодовольно глянул на свою спутницу. «Моя Куинн».

Нынче утром (а утром ли? надо бы свериться со временем Дендарийского флота) Куинн выглядела особенно круто, наполовину вернувшись к своему обычному образу. Ей удалось заставить форменные серые штаны с карманами выглядеть последним писком моды, заправив их в красные замшевые сапожки (стальные вставки внутри их заостренных носков не были заметны) и дополнив микроскопическим алым топиком. Белая кожа сияла, оттеняемая топиком и короткими тёмными кудрями. Цвета отвлекали глаз от её мускулатуры, не привлекающей внимания, пока не узнаешь, сколько же весит этот чёртов баул.

Ясные карие глаза освещали её лицо умом. Но именно совершенные, точеные линии и формы этого лица заставляли мужские голоса замолкать на полуслове. Явно дорогое лицо, работа талантливого хирурга, настоящего художника. Случайный наблюдатель мог бы решить, что за это лицо заплатил держащий её под руку уродливый человечек, и посчитать женщину еще одним его приобретением. Случайный свидетель никогда бы не догадался, какую цену ей действительно пришлось заплатить: свое собственное прежнее лицо, сожжённое в бою при Тау Верде. Практически первая боевая потеря на службе у адмирала Нейсмита – уже десять лет назад? Боже. Случайный свидетель – просто придурок, решил Майлз.

Последним представителем этой породы оказалась какая-то важная шишка с немалыми деньгами – тип, напомнивший Майлзу кузена Айвена в блондинистом штатском варианте. Почти все две недели путешествия с Сергияра на Эскобар тот, находясь именно в подобном заблуждении насчёт Куинн, пытался её соблазнить. Майлз мельком заметил, как сейчас, последним разочарованным вздохом признавая свое поражение, он грузит свой багаж на парящую платформу, чтобы убраться восвояси. Хоть он и напоминал Айвена, Майлз не держал на него зла. В сущности, Майлзу было его почти жаль: чувство юмора у Куинн было столь же злобно, насколько её рефлексы – смертоносны.