Скотт Вестерфельд - Бегемот

— У этих ящерок мозги размером с лесной орех, — сказала она. — Так что шпионы из них неважнецкие.

— Может быть, — сказал Фольгер, усаживаясь за письменный стол, заваленный картами и какими-то записями (сабля в ножнах служила пресс-папье). — Ну а как насчет ваших мозгов, мистер Шарп? Вам, я думаю, чтобы шпионить, ума хватает?

— Мне? Я же говорю, меня сюда послал Алек!

— Откуда я знаю? Прошлой ночью мне сообщили, что Алек ранен в бою, но ни его, ни мастера Клоппа увидеть так и не позволили. А теперь я получаю от Алека якобы тайное послание, и через кого? Через мальчишку, который держал его в заложниках!

— Но он… — Дэрин даже застонала от гнева и отчаяния: вот тебе за все твои услуги жестянщикам! — Он мой друг! И в отличие от вас мне доверяет!

— Докажите.

— Доказать? Извольте. Кто, как не он, выдал мне свою маленькую тайну? А?

Секунду граф Фольгер пристально смотрел на Дэрин, сузив глаза, затем перевел взгляд на лежащую на столе саблю.

— Тайну, говорите?

— Именно. Он сказал мне, кто он та… — Слова застыли на языке, когда до Дэрин дошла их жуткая суть. А если сам Алек не обмолвился графу насчет того, что доверил ей свой главный секрет? Тут и впрямь впору всполошиться. — Ну, это… в общем, большой секрет.

ДОПРОС С ПРИСТРАСТИЕМ

Фольгер развернулся в мгновенном рывке. Сталь со зловещим свистом сверкнула на солнце; отлетел к стенке соседний стул, отчего Тацца испуганно вскочил. Мгновение, и в горло Дэрин уперся холодный клинок.

— А ну, выкладывай свой секрет, — с угрожающей нежностью пропел граф, глядя на нее совершенно безумными глазами. — Быстро.

— Это н-насчет родителей, — просипела Дэрин. — Отца с матерью у него убили. И из-за этого началась чертова война. А он или принц, или что-то вроде.

— Кто еще это знает?

— Я, я! Только я! — поспешила просипеть Дэрин, чувствуя горлом неумолимый холод смертоносной стали. — Ну и еще доктор Барлоу. А больше никто, клянусь!

Бесконечную секунду граф всматривался в глубину ее глаз. Низким голосом зарычал Тацца.

— Почему вы не поставили в известность капитана? — наконец произнес безумец, чуть отводя от нее клинок.

— Алек взял с нас обещание, — сказала Дэрин, не отрывая взгляда от кончика сабли. — Я-то думал, вы в курсе.

— Да нет, как видите. — Фольгер со вздохом опустил оружие.

— Можно подумать, я в этом виноват! — возмутилась Дэрин. — Значит, он как раз вам не доверяет!

— Может быть, — сокрушенно произнес граф.

— И нечего было мне, черт возьми, голову отпиливать!

Фольгер сухо улыбнулся.

— Да это я так, привлечь ваше внимание, — сказал он, поправляя ногой опрокинутый стул. — К тому же клинок тупой. Вы же, надеюсь, способны после ваших занятий отличить тренировочное оружие от боевого?

Вытянув руку, Дэрин схватилась за лезвие. Вот те раз: уж не та ли это сабля, которую она держала вчера? Не острее столового ножа.

Граф Фольгер, тяжело опустившись на стул, покачал головой.

— Этот мальчишка меня когда-нибудь доконает, — сказал он со вздохом, протирая саблю носовым платком и пряча в ножны.

— Алек хоть кому-то доверяет! — горячо воскликнула Дэрин. — А вы, остальные, просто с ума сошли! Лжете, шпионите… вон, вестовых ящерок боитесь. Совсем в своих интригах запутались. Немудрено, что из-за таких, как вы, мир погряз в чертовой бойне!

Снова зарычал Тацца и, странно тявкнув, вскочил с пола. Дэрин успокаивающе погладила его, отворачиваясь от Фольгера, чтобы тот не заметил злых слез, выступивших у нее на глазах.

— Однако. А Алек в самом деле ранен? — спросил граф.

— Да. Хотя только ребро зашиб.

— Почему мне не позволяют увидеться с ним или Клоппом?

— Наверное, из-за того, что мастер Клопп учинил во время боя, — сказала Дэрин, поглаживая Таццу по теплому боку. — Он перед самым выстрелом пушки Теслы развернул корабль. Без приказания.

Граф высокомерно хмыкнул.

— Так из-за этого ваш капитан вызывал меня к себе? Обсуждать вопросы субординации?

Дэрин сверкнула на него глазами.

— Он мог расценить это как бунт. За такое и вздернуть могут!

— Чушь, если только он не собирается вечно лететь на своей посудине по воле ветра.

Тяжело вздохнув, Дэрин потрепала Таццу по загривку. Что правда, то правда: «Левиафан» по-прежнему нуждается в жестянщиках и их двигателях, особенно с той поры, как воздушный зверь стал выкидывать разные фортели.