Эрнст Малышев: Охотник за кальмарами (Из воспоминаний Хранителя Канала Времени)

Я оглянулся. Передо мной стоял высокорослый мужчина с кирпично-красным липом и небольшой неаккуратно подстриженной рыжеватой бородкой. Из толстогубого рта виднелся мундштук коричневой трубки, сжатой насквозь прокуренными желтоватыми зубами. - Да вот хочу наняться немного порыбачить, - осторожно ответил я, стараясь найти правильный тон разговора. - Что-то ты не очень похож на рыбака, - сказал незнакомец, ощупывая меня своими быстрыми цепкими глазками. - Надо немного деньжат подзаработать, а то оказался на мели, - продолжал я тему своей легенды. - Ты видать из недоучившихся писак, вон руки какие нежные да белые. - Что-то вроде этого. - Но, похоже, ты парень не из слабых, плечи и грудь у тебя что надо. Могу взять к себе на "Марию", мне как раз нужен матрос. - Согласен. - А ты хоть когда-нибудь в море ходил? - Нет, не приходилось. - Молодец, что не соврал. Страсть не люблю лгунов. Капитан Том Пинет, представился незнакомец и протянул мне свою широкую, как лопата, мозолистую лапу. - Сэм Бобсон, студент, - ответил я, сунув ему свою изнеженную ладонь, непривычную к физической работе, узкую, с длинными пальцами. Капитан так крепко сжал ее, что я чуть не подпрыгнул от боли, но выдержал и тоже сдавил Пинету руку. - Однако ты крепкий парень. "Еще бы, - подумал я про себя. - Как-никак чемпион города по кун-фу". - Есть где остановиться? - Пока нет. - Тогда сразу двигай на судно, оно стоит вторым у причала. Скажи боцману, что я тебя намял матросом. О плате договоримся позднее. Затем он еще раз внимательно оглядел меня и слегка покачивающейся походкой двинулся по направлению к поселку. Я постоял несколько минут, привыкая к обстановке и вживаясь в свой новый образ, и медленно пошел за капитаном. Шхуна "Марня" представляла собой небольшое трехмачтовое судно с далеко выдающимся вперед острием бушприта. Кроме боцмана и кока на шхуне была дюжина матросов. Акклиматизация прошла успешно и команда меня приняла. Особенно после того, когда я притащил бутыль рому и всех угостил. Я в жизни не пил спиртного. В нашем Времени даже не знали, что это такое, но тщательная работа над литературными источниками и документами этой поры подсказала мне верный ход. Стараясь изо всех сил, мне удалось успешно изобразить опьянение и продемонстрировать полную солидарность с охмелевшими моряками, хотя для этого пришлось сделать глоток такой дряни. Через два дня после этой грандиозной попойки мы вышли в море. Погода стояла отличная - полный штиль! Отстояв свою первую вахту, я вышел на палубу, с удовольствием разглядывая искрящуюся под солнечными лучами гладкую поверхность океана. Едва успев подумать, что если дело так пойдет и дальше, то я не увижу настоящей качки, не испытаю "приятных" ощущений от "хорошего" шторма, а самое главное - не поохочусь за кальмарами, собственно ради чего и рвался в дорогой мне XIX век, как у левого борта судна из воды высунулась голова странного чудовища. Гигантское кроваво-красное туловище с кучей гибких извивающихся щупалец, огромная пасть с нависающим над ней острым клювом и круглые, выпуклые, диаметром не менее полуметра глаза произвели на меня сильнейшее впечатление. Я бросился вниз и, ворвавшись в маленькую тесную каюту капитана, закричал, что рядом с судном плавает огромный кальмар. Капитан недовольно засопел и горячо порекомендовал "убраться ко всем чертям", добавив при этом несколько таких выражений, о которых я и не слыхивал при изучении всевозможных наречий древнеанглийского языка. Разочарованный столь нелестным приемом, я рассказал обо всем боцману. Тот только посмеялся. Оказывается, наш капитан терпеть не может, когда кто-то пытается нарушить его послеобеденный отдых. Однако вскоре он вышел на палубу и присоединился к матросам, столпившимся у левого борта и разглядывающими диковинного "зверя". - Ну, что смотрите, олухи? Эка невидаль! Живо за гарпуны. Пощекочем селезенку у этого красавца! - заорал Пинет, размахивая ручищами, в одной из которых дымилась неизменная трубка. Надо сказать, что эти слова отозвались в моем слегка взволнованном сердце сладчайшей музыкой, целой симфонией неповторимого любопытства, необъяснимого желания испытать себя, свою волю, силу духа перед нешуточной охотой. Если это чудовище вцепится своими щупальцами в наше суденышко, то ему ничего не стоит утащить нас на дно моря. Во всяком случае, такие факты описывались в некоторых морских документах, которые мне удалось раскопать в архивах XIX столетия. Мы приблизились к циклопу, и в его рыхлое тело сразу вонзилось несколько гарпунов. Читать дальше