Эрнст Малышев: Парадокс времени

Эрнст Малышев

Парадокс времени

1

Каждый раз, когда Александр подходил к старинной фотографии прадеда, висевшей на стене его кабинета, он всегда поражался своему удивительному сходству с ним. Тот же упрямый взгляд темно-карих глаз. Изогнутые луки надбровных дуг, крепкий, решительный подбородок. Прямой нос с небольшой горбинкой и красивого рисунка, чуть припухлые губы. Темное пятнышко родинки у самого краешка левого глаза. И, наконец, самое главное тоненький лучик еле заметного шрама. В детстве отец возил Александра к своему другу в Туркмению, и там своенравый скакун сбросил мальчика с седла. Александр, падая, поранил щеку об острый сук развесистого карагача. Рана оказалась довольно глубокой и, 'несмотря на все ухищрения местного хирурга, шрам все-таки остался. С годами он, правда, немного поблек и стал почти не виден. Собственно, этот шрам и родинка на щеке прадеда больше всего удивляли Александра и будоражили его воображение. Мало того, что сходство его с прадедом было поразительным, .да еще и такое совпадение особых примет! Если бы Александр не родился в 1994 году, год спустя после таинственного исчезновения прадеда, он мог бы с полным основанием утверждать, что это его портрет, правда, лет этак через 50, когда серебряный иней седины коснется его черных, как смола, слегка вьющихся волос. Александр Ройвер, ведущий специалист Института Машины Времени, один из изобретателей этого чуда XXI века, долговременной мечты ученых и питателей-фантастов, готовился к проведению государственного испытания недавно законченной первой модели Машины Времени. В самые тяжелые и ответственные минуты своей жизни он подходил к выцветшей от времени фотографии и мысленно представлял, а как бы поступил в такой ситуации дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант Александр Ройвер, его прадед, солдат России, прошедший через горнило тяжелейших испытаний, через три войны и навсегда сохранивший необычную любовь к Родине, народу, верность долгу и партии, в рядах которой он состоял больше 70 лет? Героизм, способность на самопожертвование во имя великой цели, веру в людей, в правду прадед сумел передать сыну и внуку - отцу Александра. Они с честью и достоинством носили свою фамилию. Дед Александра был крупным ученым, а отец - известным историком. Отец, много лет посвятивший изучению истории отдельных семейств, фамилий, родов крупных военачальников .царской и Советской России, обнаружил любопытную закономерность. Все, что касалось их семьи, то опуститься ниже 1916 года ему не удавалось ни при каких обстоятельствах. Почти по всем семействам и отдельным фамилиям, которые интересовали его как ученого, ему в своих исследованиях удавалось дойти до XVI и даже XV и XIV веков. Отец, отличавшийся необычным трудолюбием и упорством, изучил и поднял практически все архивы и рукописи, сохранившиеся с XI вплоть до XXI века, но первое упоминание об основателе их рода, Александре Ройвере, он нашел в чудом сохранившемся архиве одного из киевских госпиталей, организованного в городе в период первой мировой войны. Потрепанная, полуистершаяся на сгибах, измятая справка, подписанная штабс-капитаном Кузьминым, гласила, что рядовой 121 полка, Александр Ройвер, находился на излечении в госпитале в период с 16 марта по 12 июня 1916 года после тяжелой контузии, полученной на поле боя. Однако поднятые им имеющиеся церковно-приходские книги не зарегистрировали появление человека с такой фамилией и именем. Прадед в своих мемуарах, изданных в 1995 году по материалам скупых дневниковых записей и воспоминаний, которые он надиктовал на магнитофон незадолго до таинственного исчезновения, также ничего не сообщал о дате и месте своего рождения. Короче говоря, воспоминания генерала отнюдь не добавили сведений о его жизни до полученной им сильной контузии во время участия в боевых действиях в 1916 году. Таким образом, для потомков Александра Ройвера происхождение их знаменитого прадеда и фамилии оказалось тайной за семью печатями...

2

Голос жены, изображение которой появилось на экране диозора, оторвал Александра от глубоких раздумий. - Са! - произнес родной мелодичный голос. Так она обычно ласково называла его, - как твои дела? Когда начнутся испытания Машины? Александр подошел ближе к экрану и, глядя на любимое, немного похудевшее, но хорошо загоревшее лицо жены, произнес: - Здравствуй, милая! Как вы там отдыхаете? Загорела здорово! Жаль, что не удалось вырваться к тебе, как хотелось.