Томас Диш: «Если», 1995 № 04

С первым апреля, дорогие читатели! Правда, не знаю, когда апрельский номер журнала дойдет до подписчиков, но это неважно. С первым апреля, потому что для людей, любящих смех, первое апреля длится круглый год.

Что же такое мир для смеха и смех для современного мира, которому иной раз не до смеха?

Через историю эстетики проходят утверждения о невозможности определить комическое и непрекращающиеся попытки (в том числе и скептиков) дать его понятие. Б. Кроче писал, что все определения комического в свою очередь комичны и полезны только тем, что вызывают чувство, которое пытаются анализировать. Цейзинг назвал всю литературу о комическом «комедией ошибок» в определениях и сам не удержался вписать в эту комедию свои строки. Иногда смех сравнивают с ртутью.

Толковый словарь поясняет: «Смех — короткие и сильные выдыхательные движения при открытом рте, сопровождающиеся характерными порывистыми звуками…» Однако если бы смех был только особым выдыхательным движением, то с его помощью можно было бы рушить только карточные домики. На деле же, как отмечал Щедрин, смех — это оружие очень сильное, ибо ничто так не обескураживает порок, как сознание, что он угадан и осмеян. Смех Вольтера бил, жег, как молния. Чаплин считал, что для нашей эпохи юмор — противоядие от ненависти и страха.

Все панегирики в честь смеха утверждают за ним славу мощнейшего оружия. Однако, в отличие от другого оружия, смех избирателен. Пуля — дура, не разбирает, в кого летит. Смех — всегда метит шельму. Он может попасть только в уязвимое место личности или в уязвимую личность.

Смех могут вызвать щекотка, горячительные напитки, веселящий газ. В Африке отмечены случаи инфекционно-эпидемического заболевания, выражающегося в долгом, изнурительном смехе. Скупой Рыцарь улыбается своим сокровищам, а Чичиков — по поводу счастливого исхода бесчестного дела. Однако не все смешное комично, хотя комическое всегда смешно. Комическое — прекрасная сестра смешного, порождающая одухотворенный эстетическими идеалами светлый, «высокий» (Гоголь) смех, отрицающий одни человеческие качества и утверждающий другие.

В одном из эпизодов «Дон Кихота» Сервантеса Санчо Панса висит всю ночь на ветке над мелкой канавой, полагая, что под ним пропасть. Его действия вполне понятны. Он был бы глупцом, решившись спрыгнуть и разбиться. Почему же мы смеемся? Суть комического, согласно Жану Полю, в «подстановке»: «Мы придаем стремлению Санчо наше понимание дела и взгляд на вещи и извлекаем из такого противоречия бесконечную несообразность… Комическое всегда обитает не в объекте смеха, а в субъекте». Однако дело не в том, что мы подставляем под чужое стремление противоположное понимание обстоятельств. Комическое заключено в самом объекте. В этом эпизоде комичен сам Санчо. При всей трезвости мышления он оказался трусоват и не разобрался в реальной обстановке. Эти качества противоположны идеалу и потому становятся объектом осмеяния.

КРИТИКА В КОМИЗМЕ не выражается прямо, и воспринимающий юмор подводится к самостоятельному и критическому отношению к осмеиваемому явлению. Фейербах отмечал, что остроумная манера писать предполагает ум также и в читателе, она высказывает не все, она предоставляет читателю самому сказать себе об отношениях, условиях и ограничениях, при которых данное положение только и имеет значение и может быть мыслимо. В отличие от трагедии, комедия не выговаривает идеал «прямо и положительно», а подразумевает его как нечто противоположное тому, что изображается.

Комическое — актуальная критика. Даже если сатирик пишет о минувшем, его смех злободневен. В истории села Горюхина или города Глупова, в «Пошехонской старине» адрес сатиры — современность.

Сущность комического — в противоречии. Комизм — результат противостояния: безобразного — прекрасному (Аристотель), ничтожного — возвышенному (Кант), нелепого — разумному (Шопенгауэр) и так далее. Причем первая по времени восприятия сторона противоречия выглядит значительной, сторона же, которую мы воспринимаем по времени позже, разочаровывает своей несостоятельностью.

Кант раскрывает свое понимание комического на примере анекдота. Один индеец был на обеде у англичанина. Тот откупорил бутылку эля, ее содержимое стремительно вылетело, превратившись в шипящую пену. Индеец был поражен происшедшим. На вопрос: «Что же тут странного?» индеец ответил: «Я удивляюсь не тому, что пена выскочила из бутылки, а не понимаю, как вы могли ее туда заключить?» Смех, вызываемый этим ответом, Кант объясняет не тем, что мы чувствуем себя выше индейце, а тем, что напряжение нашего ожидания внезапно превратилось в ничто. Неожиданность непременно присуща комизму. Монтескье писал: «Когда безобразие для нас неожиданно, оно может вызвать своего рода веселье и даже смех».