Джо Холдеман - «Если», 1996 № 11

— Прошу вас, — взмолился коротышка, у него даже слезы навернулись на глаза, — вы не должны жениться. Вы не можете так поступить!

— А почему вас так волнует наш брак?

— Потому что это важно! Мне невыносимо смотреть, как вы совершаете столь ужасную ошибку.

— Джек, — сказала Эйлин, глядя на меня. Семь лет назад она была чертовски хороша. — Джек, мы можем не успеть оформить все сегодня.

И мы подошли к окошку, получили лицензию. А через три недели обвенчались.

— И что же? — спросил бармен.

— Ее мать, — ответил молодой человек, — уехала из своего города на следующий день после нашей свадьбы и сняла квартиру по соседству с нами.

— А потом?

— Сегодня утром я сидел на кухне, читал учебник по ремонту телевизоров, а беременная Эйлин развешивала в комнате пеленки. Ребенок начал вопить, и я крикнул ей, чтобы она заткнула ему рот. Она вошла и сказала, что если я хочу тишины и спокойствия, то нужно пригласить на помощь ее мать. Я ответил, что она войдет к нам только через мой труп. Догадайтесь, что она мне сказала в ответ.

— «Тогда помирай сейчас»?

— Правильно. «Тогда помирай сейчас, потому что она придет завтра и останется на две недели». Я настолько разъярился, что швырнул книгу в стену. И тут же получил в лицо мокрую пеленку. Что мне оставалось делать? Я встал и ушел из дома, сказав, что никогда не вернусь. Так оно и будет!

— Но предсказатель говорил, что она бросит в тебя рубашку.

— Да, и это единственное, в чем он ошибся. Я ушел из дома, принялся бродить по улицам, и внезапно меня осенило. Парень-то был прав! И хрустальный шар не солгал. Все совпало.

— И что ты сделал?

— Сел в автобус. Нашел эту треклятую закусочную и спросил мистера Кессела. Его партнер сказал, что тот в задней комнате. Там я его и нашел. Он сидел и пялился в дурацкий древний хрустальный шар. Увидев меня, он страшно перепугался и прижал шар к груди, словно младенца.

— Это ты во всем виноват! — крикнул я и врезал ему кулаком по носу. Шар вылетел из его рук, упал на кафельный пол и разбился. На миллион осколков. Потом я ушел.

— И куда пойдешь теперь?

— Домой.

Возвратившись домой, молодой человек громко хлопнул дверью, но на сей раз обнял жену и страстно ее поцеловал.

— Уф! — выдохнула она через минуту.

— Все! — сказал муж. — С этого момента мы станем сами определять наше будущее. И никакой хрустальный шар не посмеет нам приказывать!

— Хрустальный шар? Господи, да я давно о нем забыла. И о том коротышке тоже.

— Этот коротышка теперь долго не сможет ничего предсказывать. Я пришел сегодня к нему в лавочку, врезал ему по носу и разбил проклятый шар на кусочки!

— Но зачем? Он не желал нам ничего дурного. Не надо было бить беднягу. Знаешь, позвони-ка ему и спроси, как он себя чувствует.

Устыдившись, молодой человек кивнул, вышел в коридор к телефону и набрал — номер.

— Алло, — тихо произнес в трубку Кессел.

— Мистер Кессел? Я тот самый парень, который вас сегодня ударил. Хочу узнать, все ли у вас в порядке.

— Из носа течет кровь.

— Извините. Мне очень стыдно.

— И Шар Столетий разбит.

— За это тоже извините.

— Да ладно, — вздохнул Кессел. — Это должно было произойти. Честно говоря, я знал, что так когда-нибудь случится.

— Знали?

— Конечно. Потому что увидел в Шаре. Знал, что, поругавшись с женой, вы придете ко мне и разобьете Шар. Вот почему я не хотел, чтобы вы поженились.

— Так вот в чем была причина! Вы из-за шара так волновались?

— Да, — с грустью признался Кессел, — из-за него. Что ж, передайте мои наилучшие пожелания вашей жене. И, конечно, тройняшкам.

— Кому?

— Тройняшкам, — повторил Кессел.

— Каким еще тройняшкам? У нас только один ребенок. Мистер Кессел! Мистер Кессел!

Но Кессел уже повесил трубку.

Омар Хайям назвал вино «старинным другом человека». Недавние исследования доказали, что интуиция не подвела поэта. Вино действительно является одним из древнейших продуктов человеческой цивилизации.

Профессор археологии Пенсильванского университета Патрик Макговерн занимается химическим анализом древнейших орудий труда и быта. Он исследовал керамический сосуд, найденный при раскопках возле иранского селения в горах Загрос.

Возраст кувшина — семь с половиной тысяч лет. Таким образом, Макговерн «состарил» вино на две тысячи лет. Но сам профессор считает, что этот напиток значительно старше. В подкрепление своей теории ученый намерен исследовать найденные на Ближнем Востоке останки кожаных бурдюков, которые по возрасту древнее керамики.