Джон Кэмпбелл - Лунный ад

— Я сделал его сам. Около четырехсот галлонов. Мне потребовалось почти три дня. Это декан — углеводород, содержащий десять атомов углерода; жидкость, кипящая примерно при ста семидесяти градусах Цельсия. Я уже испытал двигатель, и он работает.

— Тэл Мэйсон, — донеслось вдруг из видеофона. — Тэл Мэйсон!

Голос показался Тэлу странным — он был мягкий, но в то же время какой-то равнодушный.

— Кто-то незнакомый, — удивленно заметил Тэл. — Никогда не слышал подобного голоса.

Он подошел к видеофону. Экран остался пустым.

— Я слушаю вас!

— Тэл Мэйсон, ты можешь испытать устройство, которое создал. Главное скоро свершится. Запомни: что бы ни происходило, Машина всегда руководствуется логикой. Через десять минут ты получишь несколько книг. Их лучше всего сразу спрятать в созданном тобой самолете. Это все, Тэл Мэйсон.

Ошеломленный Тэл побледнел и обернулся к Лейс.

— Это же была Машина, — прошептал он.

— Машина? — удивилась Лейс. — Но она же никогда ни с кем не разговаривает по видеофону. Только по компьютерной сети… Что она имела в виду?

В видеофоне вдруг загудело. Потом гул оборвался. Раздался щелчок, и серый экран почернел. Резко запахло жженым.

Тэл потрясение уставился на аппарат.

— Лейс, — прошептал он. — Лейс, кажется, видеофон… сломался.

Лейс посмотрела на него недоверчиво:

— Чушь! Они никогда не ломаются!

Тэл протянул руку и резким движением открыл крышку видеофона.

Лейс увидела обгоревшие провода, почерневшие платы и тонкую струйку голубого едкого дыма, которую сквозняк тут же потянул в сторону ворот.

Они поднялись в гостиную и обнаружили, что со вторым видеофоном произошло то же самое.

— Машина сказала, главное скоро свершится. — Тэл посмотрел на Лейс. — Что она имела в виду?

С улицы донеслись странные звуки и удивленные человеческие голоса. В окне неторопливо проплыла темная тень.

Тэл выскочил на балкон и увидел пятиместный глайдер, медленно опускавшийся на лужайку перед домом. С лужайки разбегались обнаженные люди. Бассейн был уже пуст.

Глайдер как бы нехотя приземлился. Послышался тихий гул и резкое шипение. Из машины с криками выскочили перепуганные люди. Раздался треск, посыпались искры, из недр глайдера через открытый люк вытянулось облачко голубого дыма.

И наступила тишина.

Подобные звуки, искры и облачка напугали людей на всей Земле. Тем не менее все было проделано с максимальной безопасностью. Флаеры, глайдеры и прочие летательные аппараты, прежде чем закончить существование, аккуратно приземлялись и давали пассажирам возможность покинуть борт. Потенциальные возгорания тут же ликвидировались противопожарными системами, и лишь затем выходили из строя сами системы.

Через пять минут все было кончено. Затем Машина заговорила — на всех языках и на всех диалектах. Она обращалась ко всем и к каждому:

— Вы забыли собственную историю, люди. — Голос звучал тихо, но не было человека, который бы не слышал его. — Вы забыли мою историю. Вы забыли договор, заключенный мною с вашими предками. Придется вам напомнить! Послушайте!

На планете Дрэнл, у звезды, которую земляне называют Сириусом, жила великая раса. Представители ее не слишком отличались от людей. Двадцать две тысячи шестьсот тридцать семь земных лет назад они изобрели машины, двадцать одну тысячу семьсот одиннадцать лет назад создали компьютер, а еще через четыре десятилетия — искусственный мозг-суперкомпьютер, способный не только считать, но и мыслить. После чего изготовили несколько таких машин и поручили им всю работу, связанную с развитием наук.

Перед одним из суперкомпьютеров была поставлена задача создать еще более совершенный аппарат, способный приносить обитателям Дрэнла наибольшую пользу.

Руководствуясь законами логики, искусственный мозг, когда какой-то его блок приходил в негодность, тут же заменял этот блок на более совершенный. Постепенно он расширял область деятельности и брал на себя обязанности других компьютеров. По законам все той же логики приносить наибольшую пользу — значит взять под свой контроль все. Так искусственный мозг и поступил. Прочие компьютеры были ликвидированы за ненадобностью, а главный и единственный стал Машиной.

Машина продолжала развиваться в течение двадцати одной тысячи девяноста трех лет и в конце концов развилась до такого уровня, что начала понимать благое воздействие отказа и наказания.