Элеонора Мандалян: Сфинкс

- Будет исполнено, шеф.

- Контору закрыть, чтобы и следа не осталось. Как обстоит дело с маклером?

- ...Его тело в операционной. Им занимается патологоанатом, - ответил Джек. Он был бледен, подавлен, но пытался скрыть, какую панику вызвали среди сотрудников Нижней клиники предпринятые Гроссе меры предосторожности.

Люди Гроссе успели привыкнуть к тому, что жертвой бизнеса становятся уличные простофили, но так бесцеремонно расправиться с клиентом... больше того - со своим же работником - это уж слишком! И что самое страшное - один неверный шаг, и та же участь может постигнуть любого.

Первый раз за годы совместной работы обитатели подземных лабиринтов собрались группами, перешептываясь о событиях дня.

- ...Так, - размышлял вслух Гроссе. - Остается домашний врач Браунов. Здесь, пожалуй, подойдет автомобильная катастрофа. И инцидент можно будет считать исчерпанным. Пусть сей случай послужит нам уроком. Вы все запомнили, Джек?

Джек молча склонил голову.

Гроссе взял Клару под руку и, бросив печальный взгляд в сторону бездыханного тела, вывел ее из палаты.

Глаза Гроэра пылали, вбирая в себя окружающее. Не знавший быстрого движения, он превратился в клубок напряженных мускулов, в сгусток страха и наслаждения.

Его везут в Большой мир! К Людям!

Прильнув лицом к стеклу, Гроэр жадно вглядывался в поля, селения, разноцветные, будто игрушечные, фигурки людей.

- Учитель! Мы будем жить вместе? Вы, я и мисс Клара? В большом городе? - неожиданно спросил Гроэр.

- Конечно, Гро, конечно, - пробормотал Гроссе.

- А работа? Я хочу работать. В книгах, которые я читал, у каждого человека есть свое дело. Я стану хорошим врачом. Таким, как вы, Учитель.

Вопрос Гроэра остался без ответа.

Налившись кровавой усталостью, солнце тяжело клонилось к закату, посылая косые лучи вдогонку машине. Гроссе специально подгадал время так, чтобы ночь скрыла их возвращение от любопытных глаз.

Казалось, все продумано до мелочен, выверено, распланировано, взвешено. Клон благополучно выращен, тайна сохранена.

Подготовлен человек, способный осуществить его замыслы; столько лет и труда потрачено нa обучение Клары тонкостям хирургического мастерства. И именно сейчас, когда все так удачно складывается, в нем вдруг взбунтовался обыкновенный смертный, требуя пощады существу, па создание которого ушли лучшие годы его жизни. Гроссе расценивал это как самопредательство, как малодушие, бегство от великой идеи.

"Допустим, я пощажу его, - рассуждал он сам с собой. - Кто от этого выиграет? Мы оба проживем свой короткий человеческий век и бесследно исчезнем с лица земли. Тогда как, слив пашу плоть воедино, "мы" сможем возродиться в новом качестве".

Вернувшись в строй после операции, с обновленными силами и энергией он приступит к созданию нового клона. Нет!

Двух клонов! Одного - на "запчасти", на случай, если за ближайшие десятилетия все еще не будет найден более надежный и действенный метод продления жизни... Ну а другого - для души. И разумеется, для науки. Он открыто воспитает его в своем доме как родного сына. Он покажет его всему миру.

Гроссе понравилась эта идея: один клон обеспечит физическое бессмертие, другой - духовное!..

- Учитель, почему Гарри не поехал с нами? - прервал Гроэр его честолюбивые грезы.

- У него свои планы, - коротко ответил Гроссе.

...Вилла опустела. Давно смолк гул мотора за оградой.

А Гарри все сидел на ступеньках веранды, бессмысленно глядя в одну точку. Его пальцы, как всегда, машинально теребили продолговатый жесткий рубец на груди. Все эти долгие годы он задавал себе один и тот же вопрос: как могло случиться, что он - тихий, безобидный человек, никому никогда не причинявший зла, - ради собственного спасения отнял чужую жизнь. Он не мог примириться сам с собой, не мог понять, где собственно он, а где тот, другой. Он дышит чужими легкими! В нем бьется " чужое сердце!

Слезы струились по его обветренным шскам. Он думал о Гроэре единственном живом существе, которым судьба наградила его так же неожиданно, как теперь отняла. На протяжении двадцати долгих лет этот юноша заменял ему сына.друга... больше того - весь мир. Но что толку сидеть здесь и оплакивать невозвратное, если ничего невозможно изменить!

Пролетели годы... Много ли их осталось, чтобы насладиться свободой? Он все еще не верил в нее. Произнес несколько раз это магическое слово, внимательно вслушался в его звучание.

И вдруг заторопился. Схватил ключи от машины, бросился к выходу.