Фред Хойл - Андромеда

– Мы постараемся не отнимать друг у друга слишком много времени. - Он откинул свою великолепную римскую голову и посмотрел через стол на Рейнхарта. - У вас, кажется, есть для нас новости, профессор? Рейнхарт скромно кашлянул в белый кулачок.

– Анализ выполнил доктор Флеминг, может быть, он…

– Прошу прощения, - расцвела в улыбке миссис Таит-Аллеи, - а как же мистер Ньюби? Мистер Ньюби, маленький, тощий человечек, по-видимому, привык к подобным щелчкам по носу.

– О, неужели, - сказал Рэтклифф. - Так восполните упущение, Осборн. Осборн восполнил.

– Ну, а теперь? Двадцать пар глаз, в том числе и глаза министра, уставились на Флеминга.

– Теперь мы знаем, что это такое, - сказал Флеминг.

– Грандиозно! - воскликнула миссис Тэйт-Аллен. - Так что же это? Флеминг пристально посмотрел на министра.

– Это программа для счетной машины, - произнес он ровным голосом.

– Программа для счетной машины?! Вы уверены? Флеминг только кивнул в ответ. Все заговорили сразу.

– Прошу вас, господа! - повысил голос Осборн, постучав по столу. Говор улегся. Миссис Таит-Аллеи подняла руку в голубой перчатке.

– Боюсь, господин министр, здесь не всем известно, что такое программа для счетной машины. Флеминг принялся объяснять, а Рейнхарт и Осборн облегченно вздохнули и откинулись на спинки кресел: дитя вело себя хорошо.

– А вы уже испытывали эту программу на вычислительной машине? - поинтересовалась миссис Тэйт-Аллеи.

– Мы пользовались машинами, для того чтобы расшифровать передачу. Но у нас нет такой машины, в которую можно было бы загнать всю программу целиком, - Флеминг постучал пальцами по бумагам. - Для этого программа слишком велика.

– А если бы вы имели доступ к большей счетной машине? - спросил Осборн.

– Дело не только в размерах. Собственно говоря, это нечто большее, чем просто программа.

– Ну, а что же это? - спросил Ванденберг, устраиваясь поудобнее: заседание обещало затянуться.

– Видите ли, она распадается на три раздела, - Флеминг переложил свои бумаги, будто это могло что-то объяснить. - Первая часть, так сказать, техническое задание, проект, вернее, набор математических условий, который может быть интерпретирован как техническое задание. Вторая часть - это собственно программа, точнее, система команд, как мы ее называем. И третья, последняя часть

– информация, которую нужно ввести в машину, чтобы она над ней работала.

– Не будете ли вы так любезны… - Ванденберг протянул руку, и бумаги перешли к нему. - Я, конечно, не говорю, что вы неправы. Но все же я хотел бы, чтобы наши специалисты проверили вашу методику.

– Ну что ж, давайте, - ответил Флеминг. Пока бумаги переходили из рук в руки, за столом стояла почтительная тишина, и миссис Таит-Аллеи, очевидно, почувствовала, что необходимо высказать какое-то мнение.

– Должна признаться, что это очень интересно!

– Интересно?! - Флеминг готов был вспыхнуть. Рейнхарт взял его за локоть. - Да это самое важное событие, с тех пор как сформировался человеческий мозг!

– Ну-ну, Джон, - тихо сказал Рейнхарт. Министр не обратил на этот эпизод никакого внимания.

– Что, по-вашему, теперь нужно делать?

– Построить машину, которая могла бы справиться с этим.

– Значит, вы действительно полагаете, - министр говорил медленно, тщательно выбирая слова, как шоколадки из отменного шоколадного набора, - что какие-то существа из какой-то удаленной части галактики, существа, которые никогда до этого не имели с нами контакта, сейчас любезно прислали нам схему и, программу электронной машины того типа…

– Да, - сказал Флеминг, но министр неторопливо закончил свою мысль:

– …который уже имеется у нас на Земле?

– У нас нет таких машин.

– Я говорю не о конкретной модели, а о типе. Неужели это, по-вашему возможно?

– Да, именно так и есть.

Флеминг производил на собравшихся не слишком приятное впечатление. Им часто приходилось иметь с ними дело - с этими увлеченными молодыми учеными, упрямыми, раздражительными и пренебрегающими формальной стороной дела, но с которыми все же следует обращаться бережно, ибо они и впрямь могут дать нечто ценное. Все эти чиновники, несмотря на некоторую свою карикатурность, отнюдь не были дураками. Они привыкли разбираться в людях и ситуациях. Сейчас многое зависело от того, что решат Ванденберг, Осборн и Рейнхарт. Рэтклифф поинтересовался мнением профессора.

– Арифметика едина для всей Вселенной, - ответил тот. - Вполне может быть, что то же относится и к принципу электронно-счетных машин.