Пол Керни - Путь к Вавилону

– Почему? — глухо спросила она.

Почему? Потому что есть женщина, которую я люблю, и которая, может быть, где-то здесь, и сердце ее еще бьется.

Он ничего не сказал ей.

– Финнан спрашивал, невеста я тебе или нет. — В первый раз он взглянул на нее и увидел слезы на щеках, блестевшие в свете звезд. Он обнял ее и притянул к себе.

Хорош герой.

– Я не понимаю, чего ты хочешь.

Он закрыл глаза и прислонился лбом к холодному древесному стволу.

– Я больше уже ничего не хочу. Прости меня, Мадра. Не надо тебе было связываться со мной. Я не хозяин себе.

– Разве мы не должны быть вместе?

– Нет, если хочешь, чтобы твой мир уцелел.

– Ты то удерживаешь меня, то вдруг отталкиваешь.

Он мысленно обругал себя последними словами.

– Я всего лишь никудышный дурак, нерешительный и ни на что не способный, который не в состоянии сделать то, что сделать необходимо. Прости меня.

– А что ты будешь делать в горах? Кого ты надеешься там встретить?

– Не знаю. Гномов. Мою… мою жену, может быть.

Она замерла и прошептала.

– Ты же мне говорил, что она умерла.

– Да, в моем мире, — проговорил Ривен медленно, безнадежно. — Но она здесь, в Мингнише. Я видел ее… здесь.

Мадра отпрянула.

– Как такое вообще может быть? Как она может здесь оказаться?

Руки Ривена упали, коснувшись прелой листвы, устилающей землю.

– Не знаю. Я не знаю, как все это происходит. Я этого не хотел.

– Как и я. — Голос ее звучал тихо, спокойно.

Долгое время они молчали. При свете луны ее глаза казались совсем черными. Волосы — как капюшон, под которым лицо ее было сокрыто в тени.

– А какая она была, твоя жена?

Вроде бы кто-то уже задавал ему этот вопрос — тысячу лет назад, в другом мире.

– Она была… в чем-то очень похожей на тебя. — Он наконец признал это. — Может быть, более дерзкой. Она ничего не боялась. — Именно это ее и убило. И еще — перетершийся трос, который он не удосужился заменить.

Мадра коснулась его лица, провела рукой по старым шрамам на лбу.

– Она умерла на твоих глазах?

«Майкл!»

– Да.

Она притянула его к себе и прижала к груди, целуя его нахмуренное лицо. Так целуют ребенка. Они просто лежали. Не шевелясь. Далеко у реки громко заржала лошадь. Потом вновь стало тихо.

Послышался шорох осторожных шагов в листве, негромкий, как стук капель дождя по опавшей листве. Ривен сел и тут же вскочил на ноги, увидев мерцание глаз и тени, скользящие за деревьями. Схватив Мадру за руку, он рывком поднял ее на ноги.

– Бежим!

Они бросились к лагерю. Ноги скользили по прелой листве. Топот погони раздавался все ближе и ближе, мешаясь с пронзительным визгом. Они петляли между древесных стволов — темные силуэты гриффешей стремительно неслись им вслед. Им уже не хватало дыхания.

Мадра споткнулась и упала лицом в перегной. И буквально через мгновение ее настигли преследователи. Один из них прыгнул. Вскрикнув, она исчезла, погребенная под серой тушей. Ривен издал какой-то невнятный вопль и рывком выхватил меч из ножен. Он вонзил клинок в спину твари, и та, огрызнувшись, отскочила от Мадры. Но тут вдруг что-то тяжелое навалилось на него со спины, сбив его с ног, и Ривен ощутил у себя на лице смрадное дыхание зверя. Он перевернулся — острые когти полоснули его по ребрам. Он сжал меч обеими руками и направил свой удар вверх. Горячая темная жидкость брызнула на него. Он выбрался из-под корчащейся в предсмертных конвульсиях туши и бросился к Мадре, распугав тварей, рвущих когтями распростертую на земле девушку. С какой-то маниакальной силой взмахнул он мечом и разрубил двух гриффешей одним ударом. Но другие тут же заняли место погибших. Ривен пришел в отчаяние — все бесполезно! — и закричал, призывая на помощь. Его клинок со свистом обрушивался на кровожадных тварей, с треском перерубая кости. Но гриффешей было слишком много, а под рубашкой — он чувствовал это — струилась кровь.

Среди деревьев показались люди. Где-то с полдюжины человек. Они спешили к нему на подмогу. И вот уже их клинки засверкали в свете луны. Посохи мирканов крушили черепа зверей. Ривен услышал голос Байклина.

– Отходим к барже, их слишком много!. — Двое подняли Мадру и понесли ее, пока остальные, отступая, отбивали наскоки взбешенных гриффешей. Одолеть их было невозможно. Их становилось все больше и больше — тварей, визжащих от злобы, боли и ярости.

Они выбрались, наконец, из зарослей, и Ривен увидел, что открытое пространство, отделявшее кустарник от воды, так и кишит отвратительными хвостатыми, покрытыми серой шерстью зверями с горящими холодным огнем глазами. Точно вши, расползлись они по всему лагерю. Сражение теперь шло у самой баржи: несколько человек пытались столкнуть ее с отмели, пока остальные сдерживали натиск тварей, стоя по колено в воде. Лунный свет разбивался серебристыми брызгами о поднятую ими пену. У носа баржи плавали трупы, некоторых уже медленно относило вниз по течению. И среди них были не только гриффеши.