Артур Кларк - Рама Явленный

Она подошла к нему и обняла.

– Роберт, пойми, я тоже не рада, но, по-моему нам с Николь следует по тупить именно так.

Роберт обнял Элли, но без особого энтузиазма.

– Что ж, не буду мешать вам с Николь, – обреченно сказал он несколько секунд спустя. Просто не представляю, что делать. Надо обдумать все незамедлительно, пока мы еще в Авалоне.

– Хорошо, дорогой, – ответила Элли, – только прошу тебя – не забудь, что нам с Николь ты необходим куда больше, чем твоим пациентам. Ты наш единственный муж и отец.

Николь не могла справиться с волнением. Поправляя украшения в детской, она старалась представить, какой вид примет комната, когда к двум птенцам в ней добавятся дети. Тимми ростом уже почти сравнялся с Николь; он подошел к ней, чтобы осмотреть рукоделие, и оценивая, коротко пробормотал.

– Только подумай, Тимми, – проговорила Николь, осознавая, что птенец не способен понять точный смысл ее слов, однако может интерпретировать тембр ее голоса, – когда мы с Ричардом вернемся, то привезем тебе соседей.

– Ты готова, Николь? – она услыхала голос Ричарда. – Уже пора уходить.

– Да, дорогой, – ответила она. – Я в детской. Не хочешь зайти и поглядеть?

Ричард просунул голову в дверь и окинул взглядом новые украшения.

– Великолепно, просто великолепно, – проговорил он. – А теперь нужно идти: операция требует точного взаимодействия.

Рука об руку они направлялись к Порту. Ричард пояснил Николь, что известий из Северного полуцилиндра более не поступало. Отсутствие новостей, по его мнению, могло свидетельствовать, что Жанна и Алиенора либо углубились в дела, либо оказались слишком близко от неприятеля... нельзя было исключить и того, что сам план находится под угрозой. Николь не могла припомнить, чтобы Ричард при ней так нервничал. Она попыталась успокоить его.

– Ты по-прежнему не знаешь, решился ли Роберт бежать? – спросила Николь через несколько минут, когда они подошли к субмарине.

– Нет, мы не знаем ничего даже о том, как он отреагировал на предложение Элли. В Авалон они прибыли вдвоем, как и предполагалось, но потом занялись пациентами, а Жанна с Алиенорой не сумели переговорить с Элли... им пришлось помочь Наи взять Бенджи из приюта.

Ричард проверил субмарину еще вчера по крайней мере дважды, но тем не менее облегченно вздохнул, когда двигатель включился и суденышко отошло от берега. Ричард и Николь успокоились только тогда, когда погрузились в воды Цилиндрического моря. Каждый из них на свой собственный манер предвкушал ожидающую их радостную встречу, которая должна произойти менее чем через час.

«Существует ли большее счастье, – думала Николь, чем встреча со своими детьми, когда у тебя были более чем веские основания никогда их не увидеть?» Перед ее умственным взором по одному медленно проходили лица всех шестерых детей. Первой Николь увидела Женевьеву, оставшуюся на Земле, плод короткого романа с принцем Генри. Следующей показалась невозмутимая Симона, которую Николь пришлось оставить в Узле с мужем (он был почти на шестьдесят лет старше ее). Обеих старших дочерей сменили четверо детей, живущих ныне на Раме: отбившаяся от рук непутевая Кэти, ее драгоценная Элли и оба сына от Майкла О'Тула – Патрик и умственно отсталый Бенджи. «Все они такие различные, – подумала Николь. – Но каждый из них по-своему чудо».

«Я не верю в универсальные истины, – размышляла Николь, пока субмарина приближалась ко входу в тоннель под стеной поселения, прежде отведенного птицам и сетям, – но какой взрослый человек, воспитавший своих детей, не был преображен этим процессом. Все мы невольно удивляемся тому, как взрослеют дети, делу наших собственных рук; гадаем, что мы успели дать им, а что не успели... что смогли сделать ради счастья порожденных нами существ и чего их лишили».

Николь одолевало волнение. Глянув на часы, Ричард повел подводную лодку к поверхности. Самые последние воспоминания об Элли, Патрике и Бенджи заволокли слезами глаза Николь. Когда кораблик вынырнул на поверхность воды, она стиснула руку Ричарда. За иллюминатором они увидели восемь фигур, оказавшихся в назначенном месте на берегу. Когда вода струйками стекла вниз, Николь узнала Элли, ее мужа, Эпонину и Наи, державших за руки Бенджи и троих малышей, в том числе ее внучку и тезку, которую Николь никогда не видела. Она застучала в иллюминатор, понимая, что это бессмысленно и что никто из стоявших на берегу не мог видеть или слышать ее.