Феликс Пальма - Карта времени

«Ты спас человеческую жизнь силой своего воображения», — сказала Джейн несколько часов назад, и эти слова еще звучали в голове Уэллса, пока утренние лучи, проникавшие на чердак сквозь слуховое окно, разгоняли полумрак, освещая углы, мебель и их самих, слившихся в объятии в кресле машины времени и похожих на греческую статую. Сказав Джейн, что кресло еще может пригодиться, писатель имел в виду совсем другое, но теперь он был доволен, что не стал развеивать ее заблуждение. Уэллс ласково глядел на жену. До того как она мирно заснула в его объятиях, супруги предавались сумасшедшей страсти, совсем как в первые месяцы их брака, о которых писатель часто вспоминал с оттенком грусти, сознавая, что огонь не может полыхать вечно. Но внезапный порыв ветра раздул едва тлевшие угли, и теперь на губах Уэллса играла широкая, довольная, совершенно бездумная улыбка, какой давно не видели зеркала в его доме. А все дело было в одной-единственной фразе: «Ты спас человеческую жизнь силой собственного воображения». Из головы у писателя все не шли слова, сказанные Джейн во время их первого появления на страницах нашего романа, которое, как я вас предупреждал, оказалось отнюдь не последним.

Проснувшись, Джейн отправилась вниз готовить завтрак, а Уэллс задержался возле машины времени. Писатель был спокоен и, что бывало с ним крайне редко, чрезвычайно доволен самим собой. Уэллс частенько казался себе самым смешным и жалким из представителей человеческого рода, однако случались в его жизни и такие моменты, когда он готов был глядеть на свою персону с долей сочувствия, но все равно без особой любви. За спасение жизни он получил не только награду от Джейн, но и удивительный подарок: машину, порожденную его собственным воображением, машину, похожую на сказочные сани, такую машину, что Эндрю Харрингтон безоговорочно поверил в ее способность перемещаться во времени. Глядя на нее при свете дня, писатель дивился тому, каким красивым вышло устройство, нарисованное в его книге парой небрежных штрихов. С видом человека, задумавшего забавную шалость, он взгромоздился в кожаное кресло, торжественно возложил руку на стеклянный рычаг и грустно улыбнулся. Вот было бы славно, если бы эта штука и вправду работала и с ее помощью можно было бы попасть в любую эпоху по своему усмотрению, объехать все времена, добраться до самого края, туда, где все зарождается и все умирает. Но такой машины еще не придумали. А эта никуда не годилась. Теперь, когда из нее достали магнезию, она не годилась даже на то, чтобы ослепить своего седока.

— Берти? — позвала Джейн с первого этажа.

Застигнутый врасплох, Уэллс залился краской и вскочил на ноги. Поправив измятую в минуты страсти одежду, он вприпрыжку спустился по лестнице.

— Тебя хочет видеть какой-то молодой человек. — Джейн была немного встревожена. — Он назвался капитаном Дереком Шеклтоном.

Уэллс застыл у подножия лестницы. Дерек Шеклтон? Где он мог слышать это имя?

— Я проводила его в гостиную. Но знаешь, Берти, он еще кое-что сказал… — Казалось, Джейн колеблется, каким тоном произнести следующие слова. — Он сказал, что прибыл сюда… из двухтысячного года.

Из двухтысячного года? Теперь писатель точно вспомнил, где слышал это имя.

— Что ж, тогда у него наверняка неотложное дело, — проговорил он с таинственной улыбкой. — Не будем терять время и узнаем, что нужно этому молодому человеку.

И Уэллс решительно направился в гостиную, бодро кивая в такт собственным мыслям. Скромно одетый молодой человек переминался с ноги на ногу у камина, не решаясь сесть. Оглядев гостя, Уэллс пришел в восторг. То был блистательный представитель человеческой расы: мускулистый, с благородными чертами и глазами загнанной охотниками пантеры.

— Джордж Уэллс, — коротко представился писатель. — Чем я могу быть вам полезен?

— Доброе утро, мистер Уэллс, — поздоровался человек из будущего. — Простите, что беспокою вас в столь ранний час, но речь идет о жизни и смерти.

Уэллс ответил на учтивую речь пришельца вежливым кивком.

— Я капитан Дерек Шеклтон из будущего. Из двухтысячного года, если быть точным.

Представившись таким немыслимым образом, молодой человек устремил на Уэллса ясный, открытый взор, дожидаясь его ответа.

— Вам что-нибудь говорит мое имя? — решил уточнить он, заметив, что хозяин дома не спешит выказывать удивление.

— Разумеется, капитан, — усмехнулся Уэллс и зачем-то принялся рыться в корзине для бумаг под книжными полками. Выудив из корзины мятый лист, писатель разгладил его и протянул оробевшему гостю. — А как же иначе? Эту рекламу мне присылают каждую неделю. Вы спаситель человечества от нашествия кровожадных автоматов.