Павел Искра - Тропа тайкера

И завел я молча движок, и повез этих голубков на Ленинградку, где на Войковской должна была подсесть третья голубка, Танька, а потом уже был путь по прямой на Большую Волгу, на дикие острова.

Еду, а в голове какой-то сумбур, ни единой четкой мысли. Зачем-то пришло в голову, что надо отбить Таньку у Серого. Это было тоже очень на меня не похоже, я никогда не доводил свои отношения с друзьями до того, чтобы надо было кому-то мстить; все конфликты давились в самом зародыше.

Взглянул я на Серого в зеркальце заднего вида. Рожа довольная, сидит развалившись, Альку обнимает.

— Расскажи анекдот, что ли, какой обещал, — говорю я.

— А! — обрадовался тот, — Читает раввин проповедь в синагоге. Евреи, до чего вы дошли! Стены не побелены, потолок потрескался, полы вообще такие, что и слова не смрадного не найдешь! Да вы превратили синагогу в настоящий бордель! О! — вдруг меняется он в лице, — О! О-о!

— Что с вами, ребе?

— Вспомнил, где я оставил свои новые галоши…

Алька молчала где-то с полминуты, зыркая тупыми глазами то на меня, то на Серого. Потом, видимо, врубилась, потому что заржала так громко, что на секунду заложило в ушах.

— Андрюха, да что с тобой? — кричал Сергей, безуспешно пытаясь заглушить хохочущую девку, — Ты чего такой смурный?

— Поехали за Леркой, — подколол я его в ответ.

— Да ну… — тут же сник Серый, — Сейчас то, что надо, как раз двое на двое. Сейчас к Войковской подъезжаем, наверняка Танька уже там. А к Лерке на другой конец Москвы. Пока туда, пока сюда, на место приедем, а там и стемнеет. И зачем нам с тремя трахаться? А так все быстро и ясно.

Он был, конечно, прав. У меня тоже ведь было все быстро и ясно. Если меня что-то не устраивало, я всегда находил наиболее прямые пути для решения какой-либо проблемы. К тому же, тут и проблемы-то особой не было. Еще час назад я бы, уверен, выкинул бы из машины эту Альку, которая уже успела надоесть до чертиков, да и Серого заодно. А сейчас будто бы дурь какая в мозгах завелась. Будто я стал бояться причинять людям боль, идти поперек их желаний в ущерб своим собственным… А почему это я боюсь? Кому от этого станет хуже? Альке? И пусть, век бы ее не видеть. Серому — может чуть-чуть, и то ненадолго. Лерке — наоборот, только добро сделаю. Уж она-то его заслужила.

Я мысленно напряг свою волю, полностью сосредотачиваясь на предстоящих действиях. «Нет, нельзя! Не останавливайся, газуй,» — раскатистые голоса завизжали в моих ушах. Дорога стала менять очертания, будто расплываясь в солнечном мареве, виски сдавила ледяная боль.

Из последних сил включаю правый поворотник и аккуратно (еще смог!) подъезжаю к тротуару между «Волгой» и БМВ. Неестественно медленно, как в замедленной съемке, поворачиваю голову назад, замечаю удивленные взгляды ребят, но ничего сказать уже не могу. Дикая, нечеловеческая боль пронзила позвоночник, начавшись в поясничном отделе, она прошла вверх, через шею до самого затылка. Серая мгла заволокла мои глаза и все исчезло.

В общем, доехали мы до нашего любимого места, и именно в том составе, как и хотел Серый. Ясное дело, он и сел сам за руль после того, как я отключился. Алька, конечно, поначалу испугалась, мол, что с этим смурным приключилось, совсем, что ли, охренел. И девка к нему села, и на все согласна, а он молчит и не улыбается, а потом и вовсе отрубился, хорошо хоть тачку вовремя остановил. Но Серому-то не впервой, при нем-то уже такое случалось. В прошлый раз он сильно напугался, но я ему объяснил, что у меня травма позвоночника, еще с детства. И порой так заболит, что сознание теряешь. Ненадолго, правда, и без особых последствий. А что врачи говорят? — да много чего, на то они и врачи, чтобы говорить…

Врачи и впрямь говорили много и очень мудрено. Настолько мудрено, что было ясно — ни хрена они в этом не понимают. Я ходил уже в свое время и к врачам, и к экстрасенсам. Последние говорили еще больше, и еще более мудреными словами. Особенно памятным был визит к магу-астрологу. Это был крепко сбитый дядька лет сорока пяти. Лысый, и с густыми бровями, выступавшими над огромным носом. В своем кабинете, больше напоминавшем офис преуспевающей фирмы, на Пентиуме он быстренько рассчитал мой гороскоп, но зато потом долго сидел, уставясь в монитор, и щипал тонкими пальцами свои нервные губы. В противоположность предыдущим врачам-экстрасенсам он ничего не говорил, только еле слышно шептал: «Боже, Сатурн в одном градусе от Солнца. И там же сожженная Венера… Да еще в восьмом доме! Да еще в оппозиции к Юпитеру… О, Плутон, Прозерпина и Черная Луна — все на одной линии в двенадцатом доме! И точка рока в квинконсе к точке смерти…»