Павел Искра - Тропа тайкера

Полминуты они смотрели друг другу в глаза. Потом губы фиксатого чуть дрогнули, и он положил свою руку на плечо Дангу.

— Не злись. Знаешь, в любой момент может начаться бомбардировка, старайся быть ближе к убежищу

И, развернувшись, ушел, уводя за собой шестерок.

Данг медленно шел по улицам совершенно незнакомого горрда. Он уже никуда не спешил, торопиться не было смысла. Сердце уже билось ровно, и разум полностью вернулся к нему. Он уже чисто на автомате анализировал все события, пытаясь понять что же случилось в Граде. Сначала неясное беспокойство, оно медленно нарастает и поражает вначале самых слабых, мелкие неурядицы вырастают до крупных ссор, скандалов и еще легких драк. Потом все хуже и хуже. Проливается первая кровь, потом ручеек протекает в горный поток. Прежде свободные индивидуумы сбиваются в толпы, это тоже инстинкт, видеть чужую смерть всегда легче, чем встречать ее в одиночестве. Крепкие, конечно, держатся дольше, но им-то труднее всех. Потому что на них давление гораздо сильнее — им приходится иметь еще дело со всей злобой вокруг, а затем начинаются и вовсе запредельные вещи — с серыми кошками, летающими спиралями и прочей чертовщиной. И мозги выключаются напрочь. И конец всему этому — полный ступор, полужизнь-полусмерть.

Но кто же такая эта Тайка? Как смогла она выжить в том мире, где не нашли спасение самые лучшие, самые сильные, самые умные? И при этом еще спасти Данга? Что же с ней будет в том Граде? В том совершенно вымершем мире?

Данг внезапно остановился — он вдруг вспомнил совсем недавние по сути события: ведь прошло-то всего две недели с того времени, когда он, еше не будучи Дангом, тихо сходил с ума среди той компании на Волге. Он вспомнил вдруг тот Алькин рассказ о Нардае — странно, но Алька теперь вовсе не казалась ему толстой уродиной, и стала даже чем-то симпатичной. Она же не виновата, что уродилась такой, да и подколки ее были беззлобны, она бессознательно выработала в себе такое поведение для защиты от окружающего мира. Сейчас, например, Данг с удовольствием повстречал ее здесь.

Так в том рассказе тоже было что-то о вымершем мире. Кто-то остался совершенно один в каменистой пустыне. И возжелал смерти. И получил ее. А Алька потом его так едко высмеяла за то, что тот побоялся остаться один. А иначе — сам бы тут рядом сидел и байки рассказывал, и получше ее.

«Спасибо тебе, девочка, — мысленно передал ей слова благодарности Данг, — Я больше никогда не вспомню о тебе, как об уродливой шлюхе.»

Ему стало значительно легче на душе, и он снова был готов воевать. И он снова владел той великой силой, что познал той чудесной ночью.

Внезапно, как по команде, вся толпа шарахнулась куда-то по улице, Данг еще успел отскочить и прижаться к стене здания. К счастью, толпа была небольшой, иначе его бы буквально раздавили, но дело окончилось только двумя оторванными пуговицами на куртке и немного отдавленными ногами, ходить было можно. Он поднялся, отряхнулся, и досадуя на себя, что не шуганул их малым огнем (все-таки голова еще не совсем хорошо работала) быстро пошел в том же направлении. Из криков людей он понял, что бомбардировщики уже летят на город, и что действительно стоит поискать убежище. Ага, вот оно. Крутая лестница вниз, в глубокий подвал здания. Туда как раз спускается последний человек из той толпы. «Быстро же они», — успел удивиться Данг.

Он быстро прошел железную дверь и оказался в длинном коридоре с мраморными стенами, прямо как в переходах московского метро. Только здесь коридор был значительно уже, не больше трех метров в ширину, да и потолки были невысокие, как в обычных квартирах. Слева по стене коридора были двери, хорошие такие двери, прямо как в офисах.

«Что-то больно богато для убежища, — отметил про себя Данг, — И вообще странный какой-то город. Не поймешь, кто тут живет и что делает. И кто с кем воюет».

Самым же странным было то, что коридор оказался совершенно пустым, и куда делись все люди, было непонятно. Метров двадцать — и тупик. И пять дверей. Данг открыл наобум одну и вошел внутрь. И оказался внутри шикарного офиса. Настоящий евроремонт, и к тому же потолок был, как в планетарии большой купол звездного неба. Сделан он был очень искусно, непонятно было, какой планеты было такое небо. Уж по крайней мере на Земле и на родной Гиганде созвездия были иными. В офисе было пять столов, на которых стояли «Пентиумы» с приборами, и деловитые клерки непрерывно печатали что-то на них. Чуть поодаль стояли два отдельных стола, за которыми сидели две молодые женщины в деловых костюмах, по внешнему виду — референтки. Напротив одной из них сидел мужчина в черном костюме и заполнял какие-то бланки. Другая, свободная, вышколенной улыбкой встретила Данга: