Павел Искра - Тропа тайкера

Сначала ему показалось, что он вдруг попал в ту разрушенную столицу герцогства — все дома разом глянули на него пустыми глазницами окон. Улица была завалена невиданным мусором — сплошь и рядом валялись пустые бутылки, разодранные консервные банки, обрывки одежды, кирпичи, прутья и телевизоры. Тут и там валялись разбитые ящики, много стекла от кинескопов, электронные блоки — будто все это разом повыкидывали из окон. Это казалось даже более страшным, чем полусгнившие остатки человеческих тел — их как раз было очень мало. Труп на улице — это жестоко, но еще как-то вписывается в представление об окружающем мире. Но телевизоры, кому же могли помешать? А другая техника? Там, приемники, миксера, телефоны? Вроде нет. Странно.

Данг медленно пробирался через эти завалы к первому перекрестку, от которого надо было повернуть направо, по направлению к дворцу Президента. Он старался не наступать на стекло, ведь подошвы его ковбойских сапожек были тонки. Это было не так-то просто — вдребезги разбитые кинескопы валялись буквально повсюду, покрывая асфальт стеклом в некоторых местах в два-три слоя. Еще было много детских колясок. Они были набиты каким-то тряпьем — было ясно, что набивали их в яростной спешке всем, чем попало. Потом пошли камни, целые кучи. Откуда они взялись? Данг посмотрел на здания — стены, хоть и здорово выщербленные, были не повреждены, только исписаны непонятными словами — не теми, которые обычно можно прочесть на заборах. Чаще всех попадалось какой-то «ГРЫХЫМ», причем писалось оно не хаотично, а в строгом порядке. И писалось прямо столбцом от крыши и до самого цоколя. будто специально кто-то лазил по веревке вдоль стен и писал. Были и другие слова: «ААШ», например, писался крупными буквами через окна. И все буквы были строго разного цвета. И еще на каждом доме были написаны четыре буквы — ЬБЯР, именно с мягкого знака.

Это было совсем непонятно. Данг, конечное, не задумывался о смысле всех этих «грыхымов», но: ведь если здесь была паника и все люди бежали куда-то сломя голову, таких надписей просто не сделаешь. Или они были сделаны до паники? Неужели дей-ствительно люди дошли до такого, чтобы писать такие слова и именно так (это ведь требовало серьезной работы?) Когда Данг перебрался через груду камней и ступил наконец-то на ровный асфальт, в нос ударила резкая вонь. Она чем-то напоминала емуу тот запах, каким провоняла его комната, еще та, в столице Алая. Но здесь, как ни странно, все было чисто — на последних пяти метрах до перекрестка улица была словно промыта хорошим дождем, и должен быть запах озона — но нет, резкая вонь забивала нос и першила горло. Данг зажимал руками нос, чтоб дышать только ртом, и буквально пробежал эти несколько метров. И завернул за угол. Там все было иначе. Там не было ни этой вони, ни завалов, ни битого стекла. Но зато там сидели люди. Они сидели на корточкхах в ряд вдоль стен домов и смотрели перед собой вниз. Не было даже ясно — живы они или мертвы. Нет, лица как у живых, но сидят совершенно неподвижно. Данг подошел к ближайшему и приподняв его голову за подбородок, посмотрел на его лицо — глаза были открытыми и зрачки были явно живыми. А взгляд — неживым. Данг отнял руку, и он так и остался сидеть, теперь уже с поднятой головой.

Данг внимательно вгляделся в лица сидящих и ужаснулся — они были похожи, как две капли воды. Только в разной одежде. Два ряда совершенно одинаковых близнецов. Данг быстро шел прямо посредине дороги, стараясь поскорее прийти во дворец. Может, там кто-то еще есть. Хотя бы Назаров. Может, ему нужна помощь. Он-то ведь очень сильный мужик, должен бьп выдержать. Тайка-то выдержала, не сломалась.

«Что же здесь с ними случилось?» — только одна мысль, как колокол, билась в мозгах. Он не был к такому готов. Если была бы хоть крохотная зацепка за то, что уже было, о чем Данг имел хоть какой-нибудь опыт, его голова вновь заработала бы в полную силу. Но сейчас, словно в вакууме, колотилось одно-единственное: «Что же здесь с ними случилось?»

«А если попробовать атаку? — вдруг перебила первую новая, теперь уже конкретная мысль, направленная на действие, — Может, это их сможет оживить? Может, они просто в глубоком шоке?»

Данг приготовился: слабым местом ментальной атаки было то, что между началом концентрации воли и самим огнем проходило где-то две трети секунды, но это являлось важным лишь в исключительных случаях. А здесь время не играло роли, казалось, что время вообще прекратило свое существование как таковое.