Джордж Мартин - Возвращение на С'Атлэм

Толли Мьюн фыркнула.

- Надеетесь, что когда офицеры безопасности придут меня арестовывать, они застынут от ужаса? Нет, Таф. Я ценю это предложение, и оно, правда, очень соблазнительно, но вы же помните, вредители на "паутине" запрещены. Я бы не могла их у себя держать.

- Как Начальник С'атлэмского порта, вы могли бы изменить правила.

- Ну конечно, очень здорово. Сторонница антижизни и к тому же взяточница. Представляю, какая у меня будет популярность.

- Сарказм, - пояснил Таф Даксу.

- А что будет, когда меня снимут? - спросила она.

- Я нисколько не сомневаюсь в вашей способности пережить эту политическую бурю, как вы пережили прошлую, - сказал Таф.

Толли Мьюн хрипло рассмеялась.

- Спасибо, но правда, я не смогу.

Хэвиланд Таф замолчал, ничем не выдавая своих мыслей. Наконец он поднял палец.

- Я нашел решение, - сказал он. - В придачу к двум котятам я дам вам звездолет. Как вам известно, у меня их в избытке. Вы можете держать котят в нем, технически - вне юрисдикции С'атлэмского порта. Я могу даже оставить для них еды на пять лет, чтобы никто не мог сказать, что вы отдаете так называемым вредителям калории, так нужные голодающим людям. А чтобы укрепить свою подмоченную репутацию, вы можете сказать репортерам, что эти две кошки - заложницы, из-за которых через пять лет я должен вернуться на С'атлэм.

На простом лице Толли Мьюн проступила лукавая улыбка.

- Черт возьми, это, может, и сработает. Против этого я, пожалуй, не устою. Звездолет в придачу, вы говорите?

- Несомненно, так.

Она ухмыльнулась.

- Звучит уж очень убедительно. Хорошо. Так какие же кошки?

- Сомнение, - ответил Хэвиланд Таф, - и Неблагодарность.

- Это с умыслом, я уверена, - заметила Толли Мьюн. - Ну, ладно. И еды на пять лет?

- До того самого дня, когда я вернусь выплатить остаток долга.

Толли Мьюн посмотрела на него - длинное, белое, неподвижное лицо, бледные руки, аккуратно сложенные на большом животе, кепка с козырьком на лысой голове, маленькая черная кошка на коленях. Она смотрела на него долго, пристально, а потом, непонятно почему, ее рука вдруг задрожала, и пиво пролилось из стакана ей на рукав. Она почувствовала, как прохладная жидкость просочилась через рубашку и потекла на запястье.

- О, боже, - сказала она. - Опять этот Таф. Я не дождусь.