Джордж Мартин - Зовите его Моисеем

– Что до меня – то можете начинать, – ворчливо сказал Крин.

– Во-первых, – начал Хэвиланд Таф, – как вы уже знаете, для меня является загадкой ваше нападение на меня. Друг мой, я не знал вашего имени и никогда в жизни не встречал вас раньше. В противоположность вашим обвинениям, я – обычный торговец, нанимающий себе слуг, которые необходимы в данное время. Чем же я дал повод для гнева и нападения на себя? Не могу себе этого представить. И все же, вы напали на меня самым коварным образом. Вопрос первый: почему вы сделали это? Какие у вас были для этого мотивы? Откуда вы меня знаете? Когда я дал вам повод – о чем я никак не могу вспомнить – относиться к себе так враждебно?

– Это четыре вопроса или один? – спросил Крин.

Хэвиланд Таф снова помассировал руками свой живот.

– Это отправной пункт для вас, друг мой. Начните с того, откуда вы меня знаете!

– Нет, я не знаю вас лично, – ответил Крин. – Но многое о вас слышал. Вы и ваш Ковчег известны в Галактике каждой собаке. Кроме того, вас легко узнать. Когда я случайно встретил вас в этой грязной к'теддионской забегаловке, я тут же понял, кто передо мной находится. Толстый, безволосый, белый, как мел, гигант – такие, знаете ли, встречаются не каждый день.

– Вам причитается три стандарта, – сказал Таф. – Вашу дерзость и лесть можете оставить при себе. Итак, вы знали, кто я. Но почему же вы все-таки напали на меня?

– Я был пьян.

– Это объяснение меня не удовлетворяет. Я не могу не указать вам на то, что в этом случае вы могли бы выбрать в качестве объекта нападения кого-нибудь другого в зале, и именно так и должно было быть, если бы это была обычная потасовка. Однако, из всех вы выбрали именно меня! Назовите мне основания для этого!

– Ну, хорошо, если вам так хочется знать: потому что я презираю вас! Я считаю, что вы обыкновенный преступник!

– Ого! Вот, значит, какие дела, – произнес Таф. – Я слышал о мирах, где уже только мой рост считается преступлением. На других же ношение кожаных сапог строго наказуемо и карается длительным тюремным заключением. Сами видите, что по этим критериям мы оба являемся преступниками. Если хотите, выслушайте мое мнение: я считаю несправедливым лезть со своим уставом в чужой монастырь и применять законы к людям, живущим вне их планеты. Хотя живущие там или остановившиеся на время чужаки должны подчиняться местным законам. Ясно, что в этом смысле я не преступник. Впрочем, этот ответ, как и предыдущий, меня тоже не удовлетворяет. Не могли бы вы четко и ясно объяснить свою антипатию ко мне? Какое преступление вы мне приписываете?

– Я принадлежу к милосердным, – произнес Крин. – Или, лучше сказать, я раньше был членом администрации Милосердия, хотя и сравнительно низкого ранга. Моисей разрушил мою жизнь и изломал мой жизненный путь. Вы хотите знать, какое преступление я приписываю вам? Словно вы сами не знаете этого лучше меня! Вы поддерживали Моисея. Об этом знает каждый. Не станете же вы утверждать, будто ничего об этом не знаете!

Хэвиланд Таф краем глаза бросил беглый взгляд на Дакса.

– Гмм… Очевидно, вы говорите правду. Хотя ваш ответ, очевидно, и содержит четко видимое зерно информации, он порождает множество других вопросов. И вообще все это мне не очень понятно, но я все же буду настолько любезен, что сделаю вам одолжение и зачту это как полный ответ. Итак, у вас уже шесть стандартов. Мой следующий вопрос совсем простой: кто такой Моисей и что это за Милосердие?

Джайм Крин недоуменно посмотрел на него.

– Может быть, вы хотите подарить мне еще шесть стандартов, а? Вы лицемерите, спрашивая у меня, кто такой Моисей!

– Конечно, я знаю, кто такой Моисей, хотя мне кажется, мы говорим о разных личностях, – сказал Таф. – Я знаю личность по имени Моисей, легендарную фигуру, которую обычно упоминают в связи с различными ортодоксальными христианскими религиями. Говорят, он жил в седой древности на Старой Земле. Если не ошибаюсь, его всегда упоминают рядом с Ноем, а мой Ковчег назван именем корабля Ноя. Оба они должны быть как-то связаны друг с другом, возможно даже, они были братьями, но подробности мне, конечно, неизвестны. Во всяком случае, он считается предшественником стратегов, проводивших экологическую войну – область, в которой я считаю себя знатоком. Поэтому я и сказал, что знаю, кто такой Моисей. Но я также знаю, что его считают давным-давно умершим – достаточно давно, чтобы счесть совершенно невероятным предположение, что именно он нарушил ваш жизненный путь. И еще невероятнее звучит то, что он мог заинтересоваться информацией, которой вы, друг мой, по вашим собственным словам будто бы располагаете. Итак, я должен сделать вывод, что вы говорите о Моисее, который мне неизвестен. Теперь, мой друг, вы понимаете, почему я задал этот вопрос?