Юлия Латынина - Проповедник

— Все, — сказал Филипп Деннер, — через два месяца эта планета превратится в ад. Через два месяца и три дня. Хоть часы ставь.

И он в самом деле снял с полки электронный будильник и начал нажимать на кнопки, — впрочем, потому лишь, что будильник выключился вместе с электричеством час назад.

— За работу в аду, — сказал Антонио, — повышают жалованье.

Деннер поморщился. Филипп С. Деннер — исполнительный директор «Anreco», и своим напоминанием о жалованье Антонио словно обварил его сердце кипятком.

Деннер воздел руки кверху и воскликнул:

— Международный арбитражный суд! «Харперс» просто дал сенатору Федерику Дейну вот такую взятку!

— А мы почему не дали взятки? — ледяным тоном спросил Антонио Серрини.

Я вынул из кармана фляжку местной просяной водки, взял три пластмассовых стаканчика и разлил по ним водку. Это было первый раз в жизни, чтоб я пил на службе, но ведь у всего должен быть первый раз…

Антонио вылил свой стаканчик в себя.

— Вы понимаете, — сказал я Деннеру, — что население страны голосовало не против Президента? Оно голосовало против «Анреко».

— Какого черта, — сказал Деннер, — мятежников поддерживает «Харперс».

— Против «Анреко», — повторил я, — и особенно против личного друга Президента господина Филиппа Деннера.

— Я вас уволю! — заорал Деннер.

— Вы меня не уволите, — возразил я. — Вы не найдете на всей этой паршивой планете специалиста по связи, который делает так много работы за так мало денег.

— Мне плевать! — взвизгнул Деннер. — Вы мне надоели! Добиваетесь того, чтобы перебежать в «Харперс»? Только попробуйте! За первое же ваше изобретение там я предъявлю вам иск, что вы его сделали службе «Анреко».

— Добрый день, — сказал кто-то за нашими спинами.

Антонио и я обернулись. В приоткрытую дверь кабинета заглядывал человек лет пятидесяти, невысокий, с округлым румяным лицом и рыжими волосами. Глаза у него были большие, цвета сухой персиковой косточки. Приятные глаза. Одет в безупречный костюм, в руке — немного старомодный чемоданчик, через чемоданчик перекинут светло-зеленый плащ.

— Я бы, — сказал человек, — хотел видеть пресс-секретаря компании «Анреко» Эрика Байна.

Деннер хлопнул глазами. Раз и два.

— Это, — сказал Деннер, — кабинет исполнительного директора. К-кто вас сюда пустил? Где мои секретари?

— Вы кто, — спросил я, — журналист? С Земли?

Конечно, журналист, черт их побери! Корабль, который привез окончательное решение арбитражного суда, должен был привезти и целый выводок журналистов: страна будет подыхать, а они будут делать волнующие репортажи.

Кстати, в здание пускали только служащих компании.

Антонио встрепенулся:

— Слушайте, — сказал он человеку, — я вас видел на экране. Вы Арнольд ван Роширен.

Незнакомец кивнул. Деннер страдальчески крякнул. Я уже говорил: что бы Деннер ни увидел, его реакция проста: «А сколько это стоит компании?»

А Антонио засмеялся и сказал:

— Мистер ван Роширен, советую вам убираться с планеты этим же рейсом. На какой-нибудь курорт. И читать там свои проповеди по телевизору увядающим дамам. А то вы будете единственным телепроповедником, еще при жизни попавшим в ад. Потому что через два месяца это будет самое близкое к аду место.

— А зачем вы сюда пожаловали, мистер ван Роширен? — поинтересовался я.

— Привести, — ответил он, — враждующие стороны к согласию.

Мне показалось, что я ослышался. А Деннер спросил:

— Это во сколько же вы обошлись старому Гарфилду?

— Я, — осторожно ответил ван Роширен, — предлагал посредничество даром. Однако «Анреко» не пожелала принять подобной услуги от лица, не связанного с ней контрактом. Совет директоров испугался, что я буду независим.

— И какую же сумму вы запросили?

— Четыреста девятнадцать кредитов.

— Четыреста девятнадцать кредитов! Я вчера менял шины на пуленепробиваемые, и то заплатил восемьсот!

Деннер изумленно рассмеялся и сказал:

— Пожалуй, вы больше и не стоите.

Арнольд ван Роширен поклонился.

— Спаситель наш, — промолвил он, — стоил тридцать Серебреников, и на современные деньги это около четырехсот двадцати кредитов. Полагаю, что стою хотя бы на кредит дешевле.

И вышел.

Антонио покрутил пальцем у виска.

— Я всегда говорил, — сказал Деннер, — что нам надо было самим продавать оружие! Если бы мы продавали оружие хотя бы Президенту, то «Харперс» просто нечего было бы делать в этой стране!