Грэхэм Мастертон - Сфинкс

Гин был воспитан на лучших образцах "Плейбоя". Ему нравились женщины с роскошными длинными волосами, широкой белозубой улыбкой, сияющими глазами и соблазнительными загорелыми телами. Именно такими были девушки, с которыми он встречался во Флориде, правда, было одно исключение - одинокая ученая молодая дама, с которой он познакомился на концерте Джона Кейджа и с которой вскоре без сожаления расстался. Ему было жалко самого себя за то, что он потратил на нее время.

Такой идеал женщины был для него неотъемлемой частью американской философии благополучной жизни, и Гин отказывался понимать того, кто не разделял его мнения. Хотя это не означало, что он полностью вычеркнул Лори из своей жизни. Стереотипы не овладели им до такой степени. Но это означало, что он не принимал ее упрямства, желания защищать свое право на собственное физическое уродство. Гин собирался сделать все возможное, чтобы убедить ее согласиться на пластическую операцию.

Уже светало, исчезли ночные тени. Лори зашевелилась, повернулась и дотронулась до его руки. Он не отпрянул, но его сердце забилось сильнее, и он ожидал, что же будет дальше.

- Гин, - прошептала она, - ты проснулся?

- Думаю, я и не спал, - проворчал он.

Последовала пауза, было слышно, как шелестят простыни.

- Извини, Гин. Это я во всем виновата. Я должна была раньше сказать тебе правду.

Он откашлялся.

- Да, наверное, должна была. Но, знаешь, еще не поздно. Если ты обратишься к врачу... Я знаю одного, он специалист по гормональной терапии... Я думаю, это лучший выход из положения.

- Если хочешь, мы покончим с этим. Ты можешь развестись со мной, можешь сказать, что я неверная жена. Я не буду требовать денег.

Гин приподнялся на локте.

- Лори, - сказал он, - я не могу тебя понять. Почему ты предпочитаешь жить с таким физическим отклонением и отказываешься от небольшой операции, которая избавила бы тебя от него? Ты же красивая девушка, самая прекрасная из всех, с кем я был знаком.

Она не ответила.

- Может, это обойдется в несколько тысяч долларов, - продолжал он, но что это по сравнению с возможностью иметь прекрасное тело? Я всегда думал, что каждая девушка стремится выглядеть как можно привлекательнее, и поэтому я не могу тебя понять.

Лори посмотрела на него.

- Гин, - прошептала она, - я такая, какая я есть, я - убасти.

Гин вздохнул, теряя терпение, встал с кровати, чтобы взять сигареты. Он ненавидел, когда курят в спальне, но сейчас был на взводе и не мог не закурить. Он зажег сигарету и уселся в одно из кресел, стоящих у кровати. Дым растворялся в предрассветной мгле.

- А если я как твой муж потребую, чтобы ты сделала операцию?

- В таком случае я вынуждена буду сказать "нет", - спокойно ответила Лори.

- Несмотря на то, что вчера ты дала обет почитать и слушаться меня?

- Почитать и слушаться - не подразумевает изменения наследственных характеристик.

- Но они же ужасные...

- Я знаю, что ты об этом думаешь. Но, извини, Гин, это мое собственное тело, и я горжусь им.

Она сидела на кровати, обхватив руками колени, и печально смотрела на него.

- Я люблю тебя, Гин, - сказала она нежно. - С самого начала я хотела стать твоей женой. Я знала, что это случится. Все, что я могу сказать: прости меня. Я надеюсь, ты найдешь девушку лучше, чем я.

Гин погасил окурок, встал с кресла и пошел в ванную. Он умылся, побрился и начал одеваться. За все это время он ни разу не взглянул на Лори.

- Куда ты собираешься? - спросила она, когда Гин зашнуровывал туфли.

- Я ухожу, - ответил он сдержанно, - все это не умещается у меня в голове. Возможно, вернусь часов в десять вечера.

Он накинул пиджак и подошел к зеркалу поправить галстук.

- Может, ты позовешь Матье и попросишь его загнать собак - я хочу выбраться отсюда живым.

- Собак?

Он снял пылинку с рукава.

- Да, те милые дворняги, которые чуть не разорвали меня на куски.

- Ах, это, - сказала Лори рассеянно, - да, я скажу...

Гин посмотрел на нее. Он чувствовал, что что-то не так. За всем этим скрывалось что-то очень важное, чего он до сих пор еще не знал. Была еще какая-то тайна, которую Лори прятала от него, по-видимому еще более ужасная, чем то, что он уже узнал.

Мэгги удивилась, застав его на работе в десять минут девятого.

- Гин, что случилось? Не объяснишь ли мне, почему счастливый муж так одержим работой?

Он сел и устало посмотрел на нее.

- Мэгги, - сказал он, - я бы дорого дал за чашечку кофе.

Когда она принесла пластиковый стаканчик кофе, Гин утомленно откинулся на спинку стула и потер глаза. Он чувствовал себя так, будто всю ночь путешествовал по Сибири в товарном вагоне. Он с наслаждением отпил кофе и пошарил в ящиках стола в поисках запасной пачки сигарет.